В ожидании марта
вожделение завёрнуто в февральскую ночь
как огромное тело в мёртвые поля
по обе стороны от дороги
свет фар выглядит подстрочником звёзд –
яркий –
ничего не проясняющий
то что нельзя передать
иногда слышится как вздох
под следами и норами
спустя время
семя пускает корень и прекращает быть
словно человек внезапно нашедший дом на земле
Волшебный снег
В нашем городе снег никогда не тает.
Обычно он
неотличим от травы и асфальта.
В нашем городе всегда светит солнце.
Впрочем, оно
часто бывает лунным
или
безлунным.
В нашем городе все живут вечно.
Изредка
они притворяются мёртвыми
и прячутся
среди
корней.
Генеральная пауза
столики под деревьями
восемь часов утра
кофейный глаз
нацеленный в резкий
птичий крик
отражает зелёное
серое синее
пр.
воздух вылеплен гладко
и неподвижен как
долгая пауза формы
потом
налетает ветер
каменные паруса наполняются
и город ещё на такт
сдвигается в сторону
старости
Неужели
я спускаюсь
я вижу человека
я говорю ему доброе утро
его крылья сложены
его тело отвечает мне
моё кивает
спрашивает неужели это всё
это всё что есть
Тёмные дни
вдруг – перерыв
посреди долгого ливня
как надрез на теле воды
дети выкатываются –
стеклянные пуговицы
вспыхнули бы –
но –
всё движение в темноте –
в глубине –
в космосе наизнанку –
зрачок застывший
расширяющийся
пока стрелка
как сердце очнувшегося
над пропастью
* * *
бледная рука рассвета
протянутая из тени
утренняя звезда тускнеет
как засыпающий
люцифер манжет
бледная рука
ставит меня на продолжение
другая
ощупывает реверс и аверс
бросает среди деревьев скал и морей
как часть выигрыша
и проигрыша
* * *
декабрьский день – тесное жилище
останавливаешься
чтобы не наткнуться на следующую минуту
и внезапно жизнь
замирает
как летящая птица
в тесном альбоме
пахнущем августом
и
простором
* * *
здесь асфальт уступает траве
словно в жаркое лето
мелеет река
словно земля
принимает прилёгшего как
вернувшегося
словно некто
прошивал себя
зелёными нитями детства
и забылся
глядя как небо
глядит в него