Элла Титова-Ромм

Элла Титова-Ромм

Четвёртое измерение № 33 (58) от 1 декабря 2007 года

Чёрно-белая жизнь


В царстве пива и рома


1.

В царстве пива и рома,

Где беспечно и клёво

На язык метронома

Переводится слово.

В каждой букве – минута.

Что тянуть? – бесполезно.

Не раскрыв парашюта,

Молча падаю в бездну.

Потерялась корона,

Не найти ожерелья –

На коленях у трона

Я рыдаю с похмелья...


В царстве пива и рома

В мире водки и чачи

Я парю невесомо

Старой дохлою клячей

А была Козерогом

И летала привольно

В этом мире убогом

Жить по-прежнему больно

В царстве белой горячки

В королевстве наркоза

Не излечишь болячки

Троекратною дозой

В царстве райского ада

Воют медные трубы

Так плесни же мне яда

В ярко-красные губы.


2.

я не сладкая

я не пряная

я обманная –

в доску пьяная

будет жизнь твоя

искалечена

роковую ты

встретил женщину


3.

Я выйду мокрая, как мышь –

Живой из душа.

Не слушай никого, малыш,

Прошу, не слушай.

Я стану музой для тебя,

Уже не важно –

Приду, спасая ли, губя

Строкой бумажной.

Зажгусь угольями в горсти –

Погаснут звёзды.

– Ах, что я говорю. Прости.

Спасайся!

– Поздно.


4.

На больничную койку

Прямиком из тюрьмы...

Наше счастье – помойка.

Гниль трухлявая – мы.

Упаси меня, боже,

От прощальных речей.

На разрубленном ложе

Я – ничья, ты – ничей.

Перетлело, и даже

Горевать не с руки:

Стали горсткою сажи

Очага угольки.

Бродит ворон бескрылый

Одинокий такой.

Дождь над нашей могилой

Выпьет за упокой.


5.

Солнца жёлтое месиво

Стынет в блюдце небес.

Почему так невесело

Мы прощаемся? Без

Объяснения лишнего,

Кто был прав-виноват,

Брызнет спелою вишнею

В рюмку пьяный закат.


6.

Тряхнув своею чёлкой рыжей,

Молочно-белой кобылицей

Я подарю тебе – лови же –

Подкову с моего копытца.


2006/08/29


Белый ангел


1.

У одних ангелочки в кепочках. У других – точно солнце рыжие.

А меня вот из бездны адовой чуть живую выносишь ты.

Я искала за жизнь зацепочку, умирая в пустыне выжженной,

Ты явился ко мне наградою – белым ангелом с высоты.


2.

Я с неба упала. Мне кажется, я умираю.

Столкнули на землю, а, значит, попало за дело.

Расплакался ливень и вылился как из ведра. Я

Уже не успею отдать тебе всё, что хотела.


Зачем ты целуешь мои пересохшие губы?

И бережно крылья латаешь иголкой латунной?

И лечишь мне раны смолою елового сруба?

И в счастье уводишь волшебной дорожкою лунной?


Зачем тебе сердце, в котором надежда убита,

За то, что любви дожидалась с терпеньем Ассоли?

Неправильный шаг и слетает подкова с копыта.

Зачем тебе боль, ведь любви не бывает без боли?


Гелла и Фрикс


...ночное дразня светило,

Танцую в кругу наяд.

Спасибо тебе, мой милый.

Спасибо тебе, мой брат!


...нелепо себя терзаю

В ночи острием пера.

Спасибо тебе, родная.

Спасибо тебе, сестра!


...спешу в облака бескрыло,

Вкушая смертельный яд.

Спасибо тебе, мой милый.

Спасибо тебе, мой брат!


...изгнания жду из рая

В котором блуждал вчера.

Спасибо тебе, родная.

Спасибо тебе, сестра!


...за то, что уйдут чернила,

На строчек неровный ряд.

Спасибо тебе, мой милый.

Спасибо тебе, мой брат!


....За то, что себя теряю

В безумном огне костра,

Спасибо тебе, родная.

Спасибо тебе, сестра!


* * *


Мы от фальши устали.

И уже полустёрты

Нашей правды скрижали,

Переписанной чёртом.

Мы ходили под Бога

Всепрощающим взглядом,

Но искали дорогу

В дебри райского ада.

Где в обугленных кущах

Сея правду сквозь сито,

Наш кумир всемогущий

При рогах и копытах,

Прикрывается ризой

И крылатым протезом.

Где торчит на репризе

Зубоскальным диезом

Какофония звука.

Где в суме ни гроша нет!

Где порезами руку

Суицид украшает.

Где на прах бесполезно

Распадается слово.

Где мы падаем в бездну

Снова, снова и снова...


* * *


Язычески помолюсь огню,

Сжигая последний мост.

Я в колокол неба сегодня звоню,

А в нём – ни луны, ни звёзд...


Погодно-климатическое (Море волнуется раз)


Море волнуется раз,

Горькая стынет вода.

Угольный выбран запас

В мире Изольд изо льда.

Холоден солнечный круг,

Термодинамика врёт,

Небо, что было вокруг,

Мёртвый, не тающий лёд.

По Фаренгейту нули.

В минусах Цельсий опять.

Краешек мёрзлой земли

Брошен – ни сеять, ни жать.

Этот промёрз до кости.

Тот как собака продрог.

Кто-то замёрз по пути

В скрытый под снегом острог.

В городе вечных ангин

И отмороженных душ

Нет ни свечей, ни лучин

Сыро и мрачно к тому ж.

Здесь не снимают пальто,

Шаркают в ботах по льду.

.........................

Полдень. В Нью-Йорке под сто.

Мы очутились в аду.


Жемчужины лунных кратеров


Ржавой выщербленной брошкой

(А была ведь слитком золота)

В середине млечной стёжки

Кое-как луна приколота.

Ювелир в пенсне ругается

Над фальшивками блестящими –

Проиграла ночь-красавица

В карты звёзды настоящие,

Переправив по фарватеру

Контрабандой в день завьюженный…

Но в глубинах лунных кратеров

Слёз моих дрожат жемчужины.


Заступив за черту


Убегают минуты,

Как вода сквозь песок.

Ночь-кормилица утру

Подставляет сосок.

Разливается млечный

Путь по жадному рту.

Я сгораю беспечно,

Заступив за черту.

Бьётся лунное блюдце

О небесную твердь.

Как смогу я вернуться

В эту жизнь-круговерть?

Ведь тебя я не встречу

За пределами сна.

Режет голые плечи

Битым краем луна.

И, затеяв спросонок

Соловьиную трель,

Просит утро-ребенок

Покачать колыбель.


Сеанс видеосвязи


Слёзный пунктир на мраморе щёк

Белых, побелке в тон.

Брошена рыбой на мёртвый песок

Ночь, без намека на сон.

Ну почему так сегодня остёр

Месяца тонкий край?

Сердцем своим распалила костёр.

Что же, теперь сгорай!

Щедро присыпан звёздной мукой

Неба крутой калач.

Ты мне с экрана машешь рукой,

Ты говоришь: «Не плачь!»

Боль расставанья возносится в куб,

Грусть не свести на нет...

На мониторе смайликом губ

Алой помады след...


Рыбка в банке


Потрогай меня, потрогай! Смотри, я пиджак снимаю

И молнию узких джинсов расстегиваю слегка.

Потрогай меня, мой милый, совместный билет до рая,

А, может быть, и до ада готовлю тебе, пока

Игриво и так беспечно снимаю с плеча бретельки

Ты хочешь идти по следу, за мною, держу пари.

Но весь ритуал тяжёлый: крючочки, замки, петельки

Сама я пройду сегодня. Смотри на меня! Смотри!

Сползает к ногам одежда. А кожа – как мрамор белый.

Едва до неё дотронься, и время помчится вспять.

Но только тебе сегодня не светит достичь предела.

Сегодня я – рыбка в банке.Так просто меня не взять.

Сегодня я рыбка в банке. Меня вожделеют сотни.

Пойди, охладись немного,из крана воды попей.

И выпусти свою ревность собакой из подворотни.

Я буду теперь свободной.

Ни их.

Ни твоей.

Ничьей.


Поминки


В метро – поезда. Шаг – и ты уже Анна Каренина.

И пусть красота моя чуточку будет подпорчена.

Заплачут друзья, загрустив по ушедшей без времени –

Не зря я, пожалуй, в предсмертной агонии корчилась.

В любом небоскрёбе есть окна с призывом падения.

Глаза отведи, ну и побоку все обстоятельства.

Полиция скажет – простой суицид, к сожалению.

И дождь надо мной оркестровой тоской остаккатится.

Ещё есть таблетки. Одной упаковки достаточно.

И пусть там себе, на вершине реакций химических,

Беременность чувств разрывается болью внематочной,

Чтоб мне отчитали потом некролог поэтический.

Закончилась жизнь. И не важно – в петле или в озере.

Поминки устроены. Выпито сколько положено.

И я в новой жизни – безмозглой, как рыло бульдозера,

С прилавка маню покупателей рыбой мороженой...


Мнимая беременность


Я дитя понесу от бессонницы, ночью безлюдной.

Чем не семя – в подушку излитые слёзы?

Во взаимном согласьи, в объятьях любви обоюдной,

Примет тело моё для зачатья удобную позу.

Будут пялиться звёзды на тайну немого слиянья.

Будет месяц подсчитывать точную дату рожденья.

Жаль, что больше нельзя называть это таинство тайной –

Небеса насладились процессом с таким вожделеньем.

Я рожать буду в муках. Ко мне не придет повитуха.

И разгневанный врач в полутьме не отыщет дороги.

Будет крик мой звериный не слышен убогому уху.

Квинтэссенция боли понятною станет немногим.

А когда от испарины локон приклеится к коже

Лба горячего той, что когда-то была Королевой,

Бестелесный младенец коснётся груди моей. Боже!

И холодная боль по пустому прокатится чреву...


Чёрно-белая жизнь (Листая Гогена)


Я, увы, не Гоген, но мечтаю пожить на Таити,
Вайрумати рисуя и прочих красавиц с плодами,
Где мне полураздетый коричневый тамошний житель
Обещает любовь на соломенном ложе в вигваме.
Молодой таитянин со смуглой упругою кожей
(Был Гоген не дурак, я за это могу поручиться)
Мне устроит пожар на нехитром соломенном ложе,
И в горячую ночь я завою влюблённой волчицей.
Десять месяцев лунных я выношу счастье под сердцем,
Плод любви и надежды в моих недоступных глубинах,
А как только Луна станет долькою жёлтого перца,
На соломенном ложе рожу долгожданного сына.
Только я не Гоген, рисовать никогда не умела –

Не потрачены краски, и кисти засохли в стакане.
Остается мне жить этой жизнью, то чёрной, то белой,
И смотреть на холсты: там, где краски, плоды, таитяне.


© Элла Титова, 2005-2007.
© 45-я параллель, 2007.