Елена
Яговкина

Август

Милый август, до свиданья.

До свиданья, август мой!

Улыбнувшись на прощанье,

Помаши своей рукой.

Загрущу, но не заплачу,

За тобой не полечу.

Пожелай ещё удачи

Столько, сколько захочу.

Ведь никто меня не спросит,

Почему я так грущу.

Я вхожу с улыбкой в осень.

Тёплой осени прошу.

* * *

Бросалась, себя не жалея,

За другом в огонь и в воду,

И ничего не имела,

Кроме побоев с роду.

И ничего не просила

За верность свою взамен.

Просто она любила

И не прощала измен.

Лежит под забором гордо

(Стынет под ней земля)

Собака с доверчивой мордой.

А, может быть, это я?

* * *

Было горе, и какое!

Не влюблённым не понять.

О том горе знали двое,

Только двое: я и мать.

Ох, и горе, слёз-то море,

И страшнее горя нет.

Мне б сейчас вернуть то горе

И мои шестнадцать лет!

* * *

Видишь, тополь сломанный лежит.

Вороньё над ним кружит, кружит.

Рядом с ним стоит себе сосна,

И она всё так же зелена.

Нет, мужчины гнуться не умеют.

Потому ломаются быстрее.

Встреча

У малыша пятно родимое на темени,

Как будто солнышко упало, запеклось.

Я в будущем с ним говорила времени.

Он понял всё, мне это удалось.

Старушка Фёкла встала озабоченно,

А взгляд её суров из-под бровей.

Поведала, как вырастали дочери

И как война забрала сыновей.

Я слушала внимательно, доверчиво.

Не знаю, чем смогла не угодить.

Вдруг мне она сказала: «Ладно, нечего

Чужому человеку слёзы лить».

Погладив нежно малыша по темени,

Тихонечко коляску повезла.

В прошедшем говорила она времени,

И я её прекрасно поняла.

* * *

Вьётся дороги нить,

Зовущая вечно в путь.

Мне выпало счастье любить

И жизни разгадывать суть.

Часами могу мечтать

Под чистой небесной синью.

Мне выпало счастье звать

Родиной – всю Россию.

* * *

Глубоко, глубоко, залегла я на дно.

Вместе с рыбками там обитаю.

Но учтите одно, но учтите одно:

Никому не скажу то, что знаю.

Пусть солёной водой напоил океан,

Накормил чёрно-красной икрою,

Но за этот обман, но за этот обман,

Поныряйте-ка, люди, за мною.

* * *

Детство схлынуло, как летняя гроза.

Душ наших время не состарило.

Как в детстве, смотрим в мамины глаза:

Глубокие, родные, карие.

Живите, добрые, подольше!

Александру Семёновичу Бунину

Он мне вчера ещё звонил –

Мой добрый друг, поэт, учитель.

Привыкнуть трудно к слову «был»

Живите, добрые, живите!

Он сильным был, он щедро жил,

Что, может быть, больней и горше

Слов, сожалеющих: «Он был…»?

Живите, добрые, подольше!

Как надо, чтоб добро и свет

Шли по земле в прекрасной свите!

Неизгладим ваш тёплый след,

Живите сто и двести лет,

Живите, добрые, живите!

* * *

Идут из церкви мои старушки.

Идут спокойно и тяжело.

Маруси, Дуни и их подружки...

Ведь их молитвы прощают зло.

Глаза светлы, а душой прозрачны.

Им мир не кажется так жесток,

Мы им завидуем, не иначе.

У них есть вера.

У них есть бог.

* * *

Клею разбитую вазу,

Знаю – пустая затея.

Лучше бы вдребезги сразу –

Так полновесней потеря.

Так ощутимее точка,

И не нужны недомолвки.

Ну, а потом бы совочком

Молча сгребла бы осколки.

* * *

Ключи потеряла от дома,

Ключи потеряла я.

Вновь будет замок мой сломан,

Двери обдерут края.

И я вероломным зверем

Ворвусь в свой родимый дом.

Потери потом измерим,

Измерим мы их потом.

Ну, а пока – преграда.

Дверь дёрнула – заперта.

А, может быть, и не надо

Врываться?

Там пустота.

* * *

Когда реки стальная гладь

И омут чёрный вдруг поманят,

Пригладь мне волосы, пригладь,

И на душе полегче станет.

И в этой страшной тишине,

В ту невозможную минуту,

Поверь одной лишь только мне,

А не кому- то, не кому-то!

Котёнок

Слышу ночью спросонок:

Где-то, кто-то пищит.

Дверь открыла – котёнок

На площадке сидит.

Жалкий, крохотный, тощий –

Заблудился чудак.

Было б, видимо, проще

Отнести на чердак.

Лёд на лужицах тонок:

Как-никак – всё ж мороз…

Может, этот котёнок

Счастье в дом мой принёс?

* * *

Мама спит, улыбаясь во сне.

Часто вздрагивают ресницы.

Что ей снится? Неведомо мне,

Но, наверно, хорошее снится.

Бьет в лицо, нарушая покой,

Перешедшее за полдень солнце.

Тихо шторы задерну рукой

И закрою от шума оконце.

Я на цыпочках, чуть дыша,

Чтоб не скрипнули половицы,

Выйду. Пусть отдохнет душа.

Может, молодость маме снится?

* * *

Мгновенье, всего лишь мгновение,

Всего лишь один перекос:

И жизнь моя терпит крушение,

Как поезд летит под откос.

Об этом заметку в газете

Случайно, быть может, прочтёшь.

Вернёшься, но в чёрном кювете

Осколков и тех не найдёшь.

* * *

Не злись на глупости и бредни

За руку верную держись.

Есть первый вдох и есть последний,

А между ними наша жизнь.

* * *

Нет высоких там заборов,

На калитках нет замков.

Есть простор для разговора,

Дело есть для мужиков.

Возле хат стоят берёзы

(сколько в доме сыновей).

Были здесь и вдовьи слёзы,

Были слёзы матерей.

Так стоит с церквушкой древней,

жизнь течет в ней не спеша,

среднерусская деревня –

Вся как русская душа.

* * *

Нет! Правда волком в лес не убежит,

В потоках лжи она не растворится.

Её святое семя долежит

До дня суда и снова возродится.

И деревом поднимется прямым,

А по весне вдруг расцветёт роскошно,

И говорить захочется немым,

Да так, что говорящим станет тошно.

* * *

Неугомонная старушка

Прядет весь день, а рядом с ней –

Водой наполненная кружка

И горка чёрных сухарей.

Да неужели не куплю я

Три пары шерстяных носков?

Но молча трудится бабуля,

Как будто и не слышит слов.

Боясь, что снова будет стычка,

Молчу, гляжу со стороны.

Ведь бабы-дунина привычка

Осталась со времён войны.

* * *

Никуда торопиться не надо

Наступила такая пора.

Цветомузыкой листопада

Наслаждайся хоть до утра.

Развлеченье пришло под старость

Так кружи веселей, листва!

Даже осень приносит радость,

Если тёплая. Я права?

* * *

Ничего у нас не было,

Да и нет до сих пор...

Только звёздное небо

Вместо тюля и штор.

Небольшое оконце

И пустая стена.

Вместо коврика – солнце.

Вместо люстры – луна.

Ничего у нас не было.

Ну, так что же с того?

Было звёздное небо,

Нам хватало его.

* * *

О, детства порыв и каприз,

Где так откровенна душа,

Где мир неуклюже повис

На кончике карандаша.

Где необъятность объять

Так хочется – яростен пыл,

Где фартука белая гладь

Сродни лебединых крыл.

Где в бой рвётся острое Я,

С ранимою, хрупкой душою.

Где Родина только моя,

А счастье такое большое.

Портрет

Нет, это не я на портрете,

Нет, ты не меня рисовал.

При ярком естественном свете

Лица удлиненный овал,

Расправлены гордые плечи,

Во взгляде лукавства чуть-чуть.

Сижу, как принцесса в карете,

Готовясь в неведомый путь.

Ещё я тобою любима, 

Во мне еще столько огня!

Прекрасна и неповторима...

Не путай со мною меня.

* * *

Продаётся всё, что может:

Книги, золото, тряпьё.

Всё дороже и дороже

Год от года бытиё.

Только вот какое дело -

Нет в кармане ни гроша.

Жаль, душа подешевела.

Но кому нужна душа?

* * *

Просветлело небо от тяжёлых туч,

И ударил смело солнца яркий луч

Очередью с лёта, понабравшись смелости,

Как из пулемёта – по сырости и серости.

* * *

Пустишь собак на постой –

Хоть сама потом волком вой!

* * *

Пчелу в кулак зажала,

Не заводи дебош,

А если пустишь жало,

То через час умрёшь.

Укус! Крепка природа.

Кулак разжала враз.

О! Как сладка свобода –

Пусть даже и на час!

Ревность

К этой улице, к этому дому

И к окну на шестом этаже,

К этой женщине незнакомой

Я ревную тебя в душе.

То спокойно, а то отчаянно.

Эта ревность мне не к лицу.

Я ревную тебя к обручальному

На руке золотому кольцу.

До смешного порой, до глупого,

Я ревную тебя, любя.

Сужен мир, словно луч под лупою,

До единственного тебя.

Рыболов

Я у Волги сижу, как и прежде,

А в моторке сидит рыболов.

Нынче слов мне не надо нежных,

Никаких мне не надо слов.

На крючке бьётся рыба, похоже

Не снести ей своей головы.

С этой рыбой я чем-то схожа –

Лишь один рывок до беды.

* * *

Сапоги сняла не у порога,

Как попало бросила пальто.

Не суди за это слишком строго,

Лучше бы спросил: «Случилось что?»

Ведь пальто повешу я на плечики,

Сапоги на место положу.

Но о том, что было не замечено,

Никогда тебе не расскажу.

* * *

Сколько можно падать и взлетать?

Сколько можно шишек набивать?

Сколько можно?!  Столько же нельзя!

А иначе буду я не я!

* * *

Солнце по небу, как мячик,

Катится в зенит.

Словно отфутболил мальчик

Целый день обид.

Сон

Уснуть, скорее бы уснуть,

Чтоб встретиться с тобой.

Во сне не сможет кто-нибудь

Играть моей судьбой.

Во сне никто нам не судья,

Во сне закон иной.

Во сне и я, совсем не я

И ты совсем другой.

Во сне не смогут помешать,

Не смогут разлучить.

Но не во сне же нам решать,

Как будем дальше жить!

Сопернице

Что так быстро ты нос повесила?

И глаза не подводишь? Зря!

Значит, всё же не очень весело,

Ведь его знаю лучше я.

Не тягаюсь с тобою силою

И тебе не желаю зла.

Я тебе свои слёзы, милая,

Все до капельки отдала.

* * *

Старушка продаёт нам молоко,

Парное, и за литр берёт немного,

Живет она от нас недалеко

В избушке ветхой – вон через дорогу.

Её копейка ой как нелегка,

Но, в сущности, не это даже важно,

А то, что смотрит как-то свысока

высокомерный дом многоэтажный

На старенький бидон для молока.

Таксист

Лечу по утреннему городу,

А с неба катится звезда.

Таксист, приглаживая бороду,

Спросил: «Тебя везти куда?»

– Туда, где юность окрылённая

Нежна, наивна и проста.

Таксист протёр глазища сонные

И буркнул мне: «Ну, так куда?»

– Где нерастраченная нежность

Блуждает в выборе пути,

Где не исчезла взгляда свежесть,

Туда, где нет и двадцати.

Таксист попался очень строгий,

нажал на тормоз: «Выходи,

Там перерыты все дороги,

Туда закрыты все пути!»

Только здесь

Ты рисуешь молдавские села,

Берега незнакомой реки,

И меня, молодой и веселой,

На лице ни морщин, ни тоски.

Винограда прозрачные гроздья

В цвете радуги после дождя.

Ты рисуешь хозяйкой, не гостьей,

Ты рисуешь счастливой меня.

Знал бы ты, как на Волге красиво!

Здесь не меньше добра и тепла.

Только здесь я могу быть счастливой,

Только здесь я счастливой была.

* * *

Ты думал я воздушная,

Весёлая, послушная,

Ты думал я покорная,

А оказалась – вздорная!

И вот ты ходишь скованный

Весь день, разочарованный,

Что я предстала бабою

Во всей своей красе –

Капризною и слабою,

Такою же, как все.

Ты хороший

Восхитить весь мир ты можешь,

Жизни дав огня.

Ты хороший-прехороший,

Но не для меня.

* * *

Уйду в себя, как влага в тучу

Зависну в небе хмурым днем.

Как надоест себя мне мучить,

Я стану проливным дождём.

И на твою обрушусь крышу

Со всею дерзостью дождя.

Но если даже и услышишь,

То не поймёшь, что это – я.

* * *

Умерла соседка Катя.

Очень тихо умерла.

Нет теперь её кровати,

Нет теперь её стола.

Тишина в пустой квартире.

Лишь глядят со всех сторон

Сыновья (а их четыре)

С фотографий, как с икон.

Фотография

Подглядел, чтоб каждый был красив,

Времени глазастый объектив,

Легкий взмах, и снята на века –

Семья фронтовика.

Я не хочу идти домой

Я не хочу идти домой,

Как жить мне в доме этом?

А небо в звёздах надо мной,

Как прошлогодним летом.

Да неужели не смогу

Решить судьбы задачки.

Скуля, играют на снегу

Бездомные собачки.

И я любуюсь их игрой,

Скамейке дикой рада.

Я не хочу идти домой

Черт побери! А надо.

* * *

Я стала мирной и покорной,

Но только внешне, а внутри

В моей душе бушуют волны

Шторм назревает изнутри.

В моей душе такая туча,

Всё зреет, как нарыв в ночи.

Ты помолчи, так будет лучше,

Грозы не хочешь? Помолчи.