Ода даче
Ура! Уезжаю на дачу –
В такой себе новый вигвам.
Я свитер надену «кусачий»,
Я оду спою сапогам.
И стану вымешивать глину,
Песка добавляя в неё,
Плести вечерами корзину,
Раскладывать буду бельё
По старым блатным гарнитурам.
Ореховый шкаф в потолок
Заполню чужой «агентурой»,
Заброшенной книгой в совок.
И буду кормить ею печку –
Литую буржуйку в сенях.
На завтрак – с тушёнкою гречку,
В обед – отбивные в дверях.
А ужин уже и не нужен:
Без рук, головы и без ног.
На даче весь день отутюжен.
К зиме заготовлены впрок
Грибы, кабачки и капуста,
Компоты, варенье, желе.
Огурчики с завидным хрустом
Всегда можно ждать на столе.
От лени прививка – соседи –
На редкость глазастый народ!
Читают весь день Википедию –
Советы дают от щедрот.
Смирению Боженька учит,
А я не смиреньем грешна.
Меня, как мобильный мой, глючит.
Наградой за труд – тишина.
Давно позабыты Египет
И Турция, Греция, Крит.
Природных даров не насыплет,
Настурцией не удивит.
Я еду, я еду на дачу.
На даче, поверите – нет? –
Немножко от счастья поплачу
Под стопочку водки в обед.
Дачная юбка
Тлеют маковки костра.
На исходе день воскресный.
Юбка дачная пестра –
Модернисту интересна –
Нежность дачных женских рук
Ожидает с вожделеньем.
Брызнет соус, прыгнет лук,
На плиту сбежит варенье –
Всё-то руки подотрут,
Всё поднимут и поймают:
Доморощенный уют
Создают с начала мая.
Сыну губы с молока
Промокнут – всё, как обычно.
И об юбку по бокам
Руки вытрутся привычно.
И на ткани с каждым днём
Расцветает пёстрым лугом
Позастиранный объём
Женской доли и досуга.
В Торжок
Тихо падает снежок –
Выстелил ступени.
Собираемся в Торжок,
Лепим пельмени.
Русский город, русский дух,
Русское подворье –
Новоторжский петух
В глиняном уборе.
Пусть дорога на Торжок
Славится ухабом –
Прошивали сапожок,
Именуя Крабом.
Всё по телу, по уму
Дыры залатали.
В ноябре да на Кузьму
Зимушку сковали.
Осенняя хандра
Уходит надежда.
Наверное, к осени...
Меняю одежду
На тёмную с просинью.
Теряю перчатки
И зонтики штучные.
Бегу без оглядки
Впотьмах. Невезучая.
Наверное, правда, хандра
Предосенняя...
В «Сапсан» да и в город Петра.
И Есенией*
Гулять по Дворцовой
И в невские воды
Сговаривать снова
Былые невзгоды.
_____
*Здесь значение имени Есения от «есень» – «осень» по словарю В. И. Даля.
Проведу я цветом белым
Проведу я цветом белым
По холсту.
Ничего, что неумело...
Обрету
Смелость жеста и желанья
Чистый свет.
Долголетья предсказанье
Или нет? –
Не приучена печалиться
О том:
Бог – он вечен. Я – скиталица
С крестом –
Помолюсь и, если надо,
Отмолю.
Я не жду своей награды.
Я – люблю.
Метели марта
Затылочной грелкой
Мостится кошка.
На улице мелкой
Колючей крошкой
Ссыпается небо
В глазницу лужи.
И тает. Кто не был
В январской стуже,
Не верует фазам
Метелей марта –
От бешенной фразы
До стойкой мантры:
Да будет и снова
Садов цветенье
Крепить нам подковы
Жизнехотенья.
Няне Любочке
Погулять по Якиманке,
По Ордынке и Полянке
Мне, москвичке и беглянке
От родительских «обид»
Доводилось редко-метко.
И квартирная соседка
«По делам» – за малолеткой,
В старых ботиках скользит.
То бегом, а то вприпрыжку,
То сбивая с ног мальчишку,
В магазине две коврижки
Покупает для меня,
Для себя, и булку – птицам.
И всегда с собою спицы,
(Ночью ей совсем не спится,
Вот и вяжет). Хоронясь
За столбами и углами,
Двухэтажными домами, –
Я всё вижу (между нами) –
По следам моим идёт.
Дабы кто бы не обидел,
Ведь маньяк, как дух, невидим,
Даже если очевиден,
За меня она умрёт.
Обойдя все парки, скверы,
Я сажусь в троллейбус первый.
В дверь, последнюю наверно,
Забирается она.
– Ты опять забыла шапку! –
Скажет мне. И станет зябко.
И, меня схватив в охапку,
Сядет рядом у окна.
Мы доедем до конечной,
Подождём троллейбус встречный,
И с коврижками, конечно,
Поползём в обратный путь.
– Знаешь, тётя-баба Люба,
Что до слёз мне очень люба?!
Обещаю быть негрубой.
Только ты подольше будь.
Приезжий
Шумных улиц полный город.
Люд снуёт туда-сюда.
Вот старик, что сердцем молод.
Голова юнца седа.
Дамы в шляпках и без шляпок.
Под косынкой завиток.
Кто в обнимку – ветер. Зябко.
Под зонтом. Под локоток.
Вот девчат цветная стайка.
Два студента бодрячком
В всепогодных модных майках.
И мужчина с коньячком...
Деловые люди в штатском
С дипломатами и без.
Странный тип в пальто дурацком –
Чемодан наперевес
Отражается в витрине...
Быть не может... В свете дня?!
Принимай же, город, ныне
Новым жителем меня.
Дачное новогоднее
Шорох за печкой, в подполе – мыши
Дому прогретому рады.
Засоловевший, даже не слышишь
Их оживленья отрады.
Город остался в ста километрах
К югу от пристани тихой.
Лишь завывание зимнего ветра
Плачет голодной волчихой.
Там, за дорогой, там за рекою,
Лесом гуляет тревога.
Окна зашторю, двери закрою,
Соли натру у порога.
Дремлешь под пледом после обеда,
Дышишь кривой амплитуды.
Год отступает медленно, следом
Тянет часы и минуты.
Мы не торопим праздное время,
Пусть себе тянет волынку.
Скоро стемнеет. Лунное темя
Облака снимет косынку.
Пусть так и будет. Ходики с боем.
В полночь плеснём по бокалам –
С годом минувшим самоизгоев.
Нас приближает к финалам.
Непокорное лето
По осенним следам,
По краснеющим кронам
Вдоль аллей, по садам
И пустынным перронам,
В переулках шурша
Подгоревшей листвою,
И почти не дыша,
И почти неживое,
Подоткнувши подол,
Завернувшись в шотландку,
Под язык – валидол,
А в карман – шоколадку,
Уходило впотьмах
Прибывающей ночи,
Провожали в слезах
Сиротливые очи,
Уходило. И всем
На вопрос – без ответа.
Вот ведь – бабье совсем!
Непокорное лето!
© Екатерина Журавлёва, 2015–2016.
© 45-я параллель, 2016.