Долюшка
А в колодце играли звёзды:
Успокойся же, длинный день.
В сосняках отшумели гнёзда
За околицами деревень.
Поразмятые вдрызг дороги,
Серебрясь, обдавали шаг,
И босые, с подагрой, ноги
Заплелись не со свежих браг.
Расплескалась вода. «Додёру
Нет что ль?! Дело-то борода…»
И вздохнув, ковыляла в гору…
«А на завтра опять страда.
Знику нет!» У родного крова
Повалилась на пол яслей.
И лизала впотьмах корова
Две руки, как своих детей.
–––
Использованы устойчивые сочетания ярославского говора: додёру нет – очень тесно или очень много, дело борода – плохо, безнадёжно, знику нет – нет покоя.
Чувство меры
До нашей эры соблюдалось чувство меры...
Словами вечного Высоцкого
Надрывно кашлял «Горизонт».
Хотелось дерзкого и плотского...
На пятом делали ремонт
Соседи, в общем-то, советские,
Их недобитый конформизм
Позволил плитку класть турецкую
Не без опоры на снобизм.
Сиделось в клетке старо-каменной.
И над тарелкой макарон
В груди, доселе неприкаянной,
Томился крик. Раздался стон.
А чувства меры и безмерия
Терзали пол и потолок,
Деля на веру и безверие
Младой сумнящийся висок.
Грузинские мотивы
В ветвях кипариса
Все птицы уснули.
Под мясо с анисом
Пьём «Киндзмараули».
А слева мотив Сулико –
Доброй славой,
И речитатив далеко,
Где-то справа,
Вот прямо по улочке вверх –
А капелла.
Из дома напротив, под смех,
Но несмело
Девчонка, почти Тамрико
Гвердцители,
Поёт так легко,
Мелет хмели-сунели.
От запахов пряных
И «Киндзмараули»
Мы счастливо пьяные
Тоже заснули.
Батик
На платках узоры. Батик
По сырому, трафарет,
Аэрограф, штампом – бантик.
В галерею Лафайет
Отправляй и делай «бизнес»
С растаможкой «для души».
В деграде купальник-фитнес
Или юбку распиши.
День деньской по льну и хлопку,
И по шёлку кракелюр.
На картинах Крыма сопки,
Города, цветы, ажур.
Ты фантазии заложник,
Но душою светел, чист.
По профессии – художник,
По призванию – батичист.
–––
Батик – ручная роспись по ткани.
По сырому, трафарет, штамп, кракелюр (фр. – трещина красочного слоя),
деграде (фр. – смягчение тона) – техники росписи.
Батичист – (разг.) художник по батику
Галерея Лафайет – универсальный магазин в Париже,
предлагающий несравненный выбор самых известных имён в мире моды.
Трамвайчик
В стылых водах пустой трамвайчик
Плавно гладит речной рукав.
Может, скажете, милый мальчик,
Кто же прав из нас, кто не прав?
Не видать ни бревна, ни сора,
Не прочесть по глазам мольбы.
Может лично отдали вору
Все ключи от своей судьбы?
Вы уходите?! Чёрствый мальчик!
Не расплакаться, не сдержать.
Одинокий речной трамвайчик
Продолжает утюжить гладь.
* * *
Звонно-певчим лесом,
Без оглядки, глубже,
На лошадке резвой,
Силушки не дюжей,
На закат Ярила,
А потом по звёздам.
Лишь бы путь светило
Млечно и серьёзно
Милого дыханье.
Будут пусть итогом
Нежные лобзанья
Прямо у порога.
Я к тебе
Я к тебе насовсем.
Для тебя целиком.
И Земля – не предел,
И Миры нипочём.
Знаю – примешь такой,
Верю – любишь любой.
Для тебя над рекой
Мост поставлю дугой –
Из прекраснейших лиц
И оранжевых снов,
Пожелтевших страниц,
Полных ласковых слов,
Из зелёной тоски
(Знаю, тоже страдал!),
Я, целуя виски,
Сочиню мадригал.
Голубой полосой
Затушую глаза –
И пресиней межой
Заструится слеза –
Обозначит рассвет.
Будет время в закат –
Фиолетовый цвет
Равновесия лад.
А Земля не предел –
Я по радуге вскачь.
Боль прошла, ты стерпел,
Если хочется – плачь.
К весне
Женечке Голубевой посвящаю
На тонком фарфоровом блюде
С прозрачно-зелёной каймой
Вовсю распускаются груди
Прелестных красавиц весной.
И яблони в тонус заката,
И вишен белёсый секрет…
Что лирик заметил когда-то,
Мы славим десятками лет:
Из уст передачей в бумагу,
И дальше – в глобальную сеть.
Хмельная весенняя брага
Заполнила кубкову медь.
Мы пьём её, жадно глотая,
Предчувствуя скорое дно.
До капли, до ручки, до края –
Кому что судьбой решено.
Но… жизни… от каждой минуты
С надеждою ждёт человек.
А многого надо ли в смутный
Запазухокаменный век?!
Тонка эта роспись на блюде
С прозрачно-зелёной каймой.
Эх, зря умираете, люди!
Не надо прощаться весной.
К вербному
Разобрала балкон.
Теперь и свет прозрачней.
Не застеклён, не моден для Москвы,
Стоял запущен он,
Завален хламом дачным,
Побелкою истоптанный, увы.
На свалку хлам. Авось
Кому-то будет нужным.
Всегда нам кстати то, что не у нас.
И так уж повелось,
Помойка – быта служба –
И в профиль характерна и в анфас.
А что же мой балкон?
Теперь стоит готовый –
Пропаханною пашней по весне.
И ждёт чего-то он,
Какой-то жизни новой,
Приятной и особенной вдвойне.
Поставлю стол и стул.
Вина (для созидания)
Накапаю чуть-чуть на сахарок –
И в вербное зайду
Балконо-миро-здание,
В свой только что очищенный мирок.
Жара в городе
Неторопливый летний день
Идёт беспечным мальчиком,
Надвинув кепку набекрень.
Под листьями каштанчика
Уткнулись голуби в асфальт.
А воробьям в песочницах
Под жучкин гавкющий альт
И вздрагивать не хочется.
Фонтанов скупы трудодни:
В блестящих испарениях
Уходят в прошлое они –
Сухих законов прения.
По лавкам запах нищеты –
Не выкурить дистанцией.
На клумбах пыльные цветы
Примятой аппликацией.
Замедлен шаг, стучат виски,
Высокое давление.
По коже струйками в носки
Стекает самомнение.
На даче
На крыльце осколки солнца.
На плетнях кувшины, донцем
Дружно вверх.
Вдоль тропинки до калитки
Вездесущие улитки.
В небе – стерх.
Наше море – пруд садовый.
Вглубь и вширь он двухметровый –
Целый флот.
У причала в ожиданье
Стайки рыб по расписанью,
Старый кот.
Ручеёк сухого русла –
Лишь бы не было мне грустно –
И мосток.
Все свободные именья
Захватил в свои владенья
Любисток.
Нам, кротам, и жизнь не жалко –
Может, дождь, а может, жарко, –
В огород!
То прополка, то посадка,
Сбор малины страшно-сладкой
В свой черёд.
Пот потоком под рубашкой.
И с соседями по бражке
Из ведра.
Аппетит такой, что с лета
Продаёт сельпо котлеты
До утра.
Заарканил здешний климат.
Тут дождями воздух вымыт,
Аж скрипит.
От прозрачности забора,
Деревенского дозора,
Глаз рябит.
На крыльце осколки солнца.
На плетнях кувшины, донцем
Дружно вверх.
Пляшут мальвы у сарая.
Дача – наш кусочек рая,
Не для всех.
Снится дому
Замирает сонный дом.
Погрузился в дрёму он.
Снится дому юный садик
И забор со всех сторон.
Не простой такой забор –
Красных сосен стройный бор.
Во саду айва и слива,
И смороды весь набор.
Снится дому ставен стук.
И глаза открылись вдруг:
Окна новые у дома,
Хоть весь день смотри вокруг.
Снятся крыши черепки
Благородны и крепки
Так, что глупые сороки
Не подточат коготки.
Из трубы идёт дымок.
Коль хозяин занемог,
Печь сама сжуёт дровишки,
Испечёт к столу пирог.
Снятся стружки завитки
Да проводки проводки,
Снится запах свежей краски
И дощечек лоскутки.
Может, денежку займу
И подправлю что в дому...
Видно, молодость былая
Снится дому моему.
© Екатерина Журавлёва, 2013–2014.
© 45-я параллель, 2014.