Екатерина Деришева

Екатерина Деришева

Все стихи Екатерины Деришевой

Безымянная

 

«Безымянная» на рабочем столе

Господа. Расширение – GIF. Дату – не помню.

За спиной всего пару десятков лет,

а я, радуясь светлому дню, жду преисподню.

 

Я забыла, кто я, и какие слова умолчать.

Наше время бежит молоком, не убавить конфорки.

Но закрою глаза, представлю небесную гладь,

как хэбэшное сердце белеет от ревностной хлорки.

 

Закрываю глаза и я – нераскрашенный лист.

Я – без сотен прожилок и без хлорофилла.

И свободно хватаю целебную кисть –

разукрашу иначе, чем жизнь наделила.

 

Верю

 

Выть

накануне вечерней молит-вы,

слезами очерчивать пусто-ту

туг.

 

Верить, что за рассветом –­ рассвет,

а после рассвета ты – труп.

 

Ждать, что дождь из пшеничных круп

пройдёт и день будет светл..

 

Ведь после десятка проклятых зим

холод души – зрим.

 

 

* * *

 

воспалённое сердце

не бьётся

не тикает

не стучит –

боится пошелохнуться

 

вблизи бьются блюдца

бренчат ключи

а я думаю

как бы мне не вернуться

 

туда где никто

никого не ждёт;

в окне – чёрный квадрат

и кровать – чёрный ящик.

 

где «прости» холодное 

не спасёт;

каждый прожитый час

вороват

и ненастоящий

 

где «люблю» – умелая чехарда 

с расстановкой акцентов

деталей признаков

 

рассуждала раньше – тебя не предам –

прости

но время стирает призраков

 

* * *

 

Если проснёшься, и меня не будет – 

живи, как прежде.

 

Пусть окончание наших чувств

станет началом нового.

 

Где-нибудь на причале судеб

харонится лодка прошлого,

и сколько монет ни бросай –

больше не повторить.

 

Скоро воспоминания обо мне

станут тебе не нужными и вторичными,

будто макулатура, металлолом или стеклотара.

 

Когда это случится… Прошу тебя, сдай их. 

Получи вознаграждение.

Чем быстрее, тем лучше.

 


Поэтическая викторина

Искушение

 

В такую ночь

недосказанность

превращается

в белый лист;

друзья становятся

незнакомцами,

а чувства

червоточатся точками...

Но...

моё искушение

совсем не похоже

на яблоко,

ведь я – не Ева,

я не была рождена

из ребра Адама,

и даже дорогу перехожу

на зелёный,

а не на красное солнце.

 

Комочки

 

Когда я была мукой

ты ежедневно просеивал 

меня

через сито

и я становилась белее и чище...

 

Ты пытался месить

из меня 

тесто

и я поддавалась лепке –

становилась спокойней и мягче

 

забывала о своих законах

и прихотях –

жила 

только 

одним 

тобою...

 

А затем... ты разжигал печь

до ста восьмидесяти

градусов 

и ставил тесто в духовку 

 

меня стали мучить 

кошмары и приступы –

твои объятья

сдавливали меня так

что мне 

хронически 

стало не хватать воздуха…

 

Я жадно дышала в щёлку

печки

и впитывала

любое дыхание

извне...

 

Мне не хватало воздуха!

 

Я ждала дуновенья весны,

когда же она вновь ворвётся 

и потечёт по венам

но её все не было и не было 

 

не было и не было...

 

И небо былое исчезло…

 

А когда я подгоревшая

выбралась на свободу 

и побежала вдогонку

за ветром

ты что-то кричал о комочках

которые я оставила

когда была мукою…

 

Маятник

 

Туча дождями стучит в окно –

греюсь воспоминаний шарфами.

Без тебя мне так волокно!

Сколько воды утекло между двумя мирами?

 

Столько не сосчитать! Звёзды мелочью покажутся

из порванного кошелька, а ночь – синей птицей.

Он тебе не чета, судьба показала, как саван шьют

для чувств, не способных родиться.

 

Выродиться из пепла прошлых любовей,

внесённых в красную книгу вечности…

И каждая из них друг другу вровень

пыталась примоститься – лечь, но Стикс

 

не жалел никого. Инкогнито души 

чувств приходили.

Они зрели во мне – росли, желтели 

и падали, как переспевшие груши, 

которые не спрятали в холодильник.

 

«Подумаешь! Ха, смогу!

Перечёркнута линия прошлого – 

не останусь в долгу.

Звёзды, всего лишь, небесное крошево,

а луна – это жгут».

 

Маятник памяти завершает свой круг,

дождь пунктирно терабайтит по крыше.

В прошлом – каждый склон – крут...

только нынче езда без покрышек...

 

Объектив 

 

В зашоренных окнах не видно снега 

и облаков. 

В камере сердца – непроявленный нега- 

тив. 

Но умолкаю. Закон таков: 

если люблю, то – стих! 

 

Строчки касаний или молитв 

на языке чувств? 

Что же, когда внутри болит, 

то и вокруг – чушь. 

 

Жизнь – забрызганный объектив, 

с размытием бытия. 

К чёрту послать всё, мир объявив – 

врагом. Без стыда. Без нытья.

 

Отражение

 

я ждала тебя

пока время

соревновалось

с пространством

 

когда небо

линяло дождями

и в воздухе

пахло акварельными красками

 

когда крики людей и чаек

сменялись

отчаяньем и безмолвием

 

на этом отрезке времени

я становилась

тобой

 

в отражении себя

 

 

Парадигма

 

Как будто не было меня и вовсе,

жила посерединке между светом и гардиной.

Я – млечный путь. Я – неба россыпь.

Я – тоненькая паутина

 

в руках твоих. Попробуй удержать

песок, что утекает между пальцев,

победы исчезающих держав

и голос преданный и преданный: останься.

 

Я – солнце, потонувшее во мгле

морей твоих. Утеряна корона.

И солнце превращается в омлет,

Бог им насытится и с берега иного

рождаюсь снова...

 

Из прочной глины,

теста,

может быть,

металла

в одной из демиургских клиник.

 

И наплевать, что жизнь нарисовала 

нечёткость линий.

 

Плевать!..

 

Я – млечный путь. Я – неба россыпь.

Представь, как будто не было меня и вовсе...

 

Размыты

 

Я хочу видеть иные сны

и не прощания – встречи.

Но наш берег чувств смыт

океаном противоречий.

 

Мы бросали монеты в воду –

загадывали остаться.

Затмевала любовь-одурь

недостачу счастья.

 

И волна обид разрушала дамбу

прошлого – и размыты мы.

Хочешь, можешь включить лампу

различить, где мы – ты – мы.

 

Проявить нам будущее. А дальше

вернусь в обесцвеченные тобой сны.

Режиссёр моих снов, верстальщик,

прокрути-ка сюжет до весны...

 

Эвфемизм

 

Разве счастья искали мы,

облачившись в доспехи и латы,

разве счастья?

 

Мы, принимавшие любовь

за эскалибур,

недостойные чувств, уходили

навстречу ветру-компасу и

игристым звёздам,

расплескавшимся

в прозрачном

бокале суток.

 

Разве имя твоё

не есть эвфемизм –

страшным болезням,

войне, голоду?

 

Разве нет?

 

По ком звонит колокол?

По Вере

в будущее

звонит колокол.

 

Колокол звонит по тебе.

 

По мне:

по всем моим позвонкам,

сердцу, лёгким.

 

А кто говорил, что будет легко?

Пускаясь вдаль,

каждый из нас знал,

чем окончится повесть.

 

Мы нивелировали любовь

временем и заботою о себе –

эгоизм как сохранение жизни.

 

Сохранись на этом этапе,

иначе

game over,

братец,

live over.

 

Мы не играли в игры, 

мы играли в жизнь;

искусство, превращая в реальность

гиперреализм;

диалог из верлибра;

будущность.

 

Ты – эвфемизм,

забывая тебя,

перестаю опасаться

предательства и безумия.

 

Стою на отрезке времени,

а мне кажется, что

Я – бесконечна.

 

Разве, счастье?