Дмитрий Ракотин

Дмитрий Ракотин

Дмитрий РакотинДмитрий Ракотин родился в 1962 году в Харькове, где и проживает по сей день. Окончил факультет журналистики Киевского государственного университета. Автор семи поэтических книг. Публиковался в «Литературной газете» и журнале «Юность».

 

Украина – Россия: туда и обратно

Выбранные места из переписки с другом

 

Об истории моего знакомства с поэтом Дмитрием Ракотиным из Харькова я уже писал в своих воспоминаниях о Литинституте, опубликованных в «45-й параллели». Недолгое очное общение вылилось в многолетнюю переписку, продолжающуюся и по сей день. Так, последнее на данный момент письмо от своего адресата я получил в 20-х числах мая. Причём переписываемся мы по старинке, бумажными письмами. Дело в том, что у Дмитрия нет компьютера и, соответственно, подключения к Интернету и электронной почты. На мои настойчивые советы модернизироваться и идти в ногу со временем он отвечает неизменным отказом. Однако и я писать от руки ещё не разучился, поэтому пришлось продолжить общение предложенным адресатом способом. Главное, не иссякал бы взаимный интерес. А конца ему, слава Богу, пока не предвидится.

Естественно, основная тема наших корреспонденций – поэзия. Мы обмениваемся новыми стихами, конструктивной, как правило, критикой, дружескими советами. А вскоре после нашего знакомства через границу полетели бандероли: наши долгожданные многострадальные авторские книги. И вот семь книг харьковского поэта пополнили мою книжную полку. Естественно, они придирчиво прочитываются и подробно рецензируются.

Я по мере возможности всегда старался помочь Дмитрию с популяризацией и продвижением его творчества. Когда работал ответственным секретарём в кингисеппской районной газете «Время», включал его стихи в выпуски «Литературной страницы», совместно с прозаиком Георгием Чепиком подготовили и выпустили буклет Дмитрия Ракотина в Питере. С недавнего времени я веду персональную страничку своего харьковского друга на Стихире. А теперь вот готовлю его подборку для публикации в «45-й».

И он того заслуживает: поэт яркий и самобытный, со своим взглядом на мир, со своей индивидуальной поэтикой. Ещё в советское время он успел опубликоваться в «Литературной газете» и «Юности». По тем временам это было круто!

Дмитрий тяготеет к классической, традиционной поэзии, равняясь на Рубцова и Есенина. Пожалуй, его излюбленный жанр – пейзажная, городская лирика, тонкая, выверенная, сдобренная оригинальными метафорами и свежими образами («О чём писать, да о природе, о жизни нашей городской»). Также ему хорошо удаются пародии и подражания. Не чурается он и лапидарных жанров хокку, танка и даже одностиший. А вот за излишнюю политизированность и публицистичность в изображении сегодняшней действительности я его порой критикую. Зато сразу и навсегда мне запомнились такие яркие строки Ракотина: « – А сколько времени, сынок? / – Да пустяки, полжизни, батя!», «И, может, Летучий Голландец / Летучую встретит голландку», «Мой лучший недруг – это осень. / Она со мной, всегда со мной», «И дынной коркой – месяц по воде». А стихотворение «Я просрочил все сроки, и поздно стреляться в апреле…», посвящённое Харькову, я считаю лучшим у Дмитрия. И даже написал на него пародию, хотя это для меня не характерно. Но вот сподобился. Как говорится, с кем поведёшься…

 

Я просрочил все сроки,

и поздно стреляться в апреле,

резать вены в июле,

таблетки глотать в феврале.

Поживу-ка ещё на своей

широте-параллели:

не родился Дантес,

чтоб поднять на меня пистолет!

(2009)

 

А вот ещё одна пародия, на которую меня вдохновило творчество моего друга. Она написана по мотивам нескольких стихотворений Дмитрия, в которых он изображал свои осенние прогулки на природе, воспоминания о встречах с Борисом Чичибабиным и поиски в Переделкине дачи Евгения Евтушенко.

 

Переделка в Переделкине

 

Светилась осень, как опал,

не намекая о подделке.

Я в Переделкине попал

такую злую переделку.

 

Месил ногами грязь дорог,

с ветвей меня ругали галки.

Я так устал, промок, продрог,

ходя-бродя с дурацкой палкой.

 

Но я напорист и горяч

и наудачу вышел к даче,

что среди всех окрестных дач

была роскошней и богаче.

 

Мне сообщил прохожий дед

(должно быть, тоже из поэтов),

что, мол, поэта дома нет –

он снова колесит по свету.

 

Не вышел и не снизошёл,

не осенил знаменьем крестным.

Я был разбит, раздавлен, зол:

на что потратил день воскресный!

 

Но я не больше, чем поэт,

куда ж мне к больше, чем поэту?!

Его опять в России нет,

он снова кружит по планете.

 

И я вернулся на вокзал,

в буфете тяпнул хорошенько

и собутыльнику сказал:

«Так вот какой он, Евтушенко!»

(2000)

 

Отослал пародию в Харьков. Дмитрий не остался в долгу, смешно и удачно спародировал моё стихотворение «Пернатый глагол», давшее название пятой книге.

 

Пернатый хохол

 

На жёрдочке в клетке железной

уселся пернатый глагол…

С. Смирнов

 

Я утречком балуюсь чаем.

Вдруг – стук. Это кто же так скор?

Мне многие в окна стучались,

Но чтобы пернатый хохол!..

 

Заря занималася ало.

Журчал унитазный бачок.

Ну, я покрошил ему сала,

Пускай поклюёт, чувачок.

 

Потом поглядели мы телек.

Там буйно пернатствовал Чан.

Пернатые немцы летели

Пернатых бомбить англичан.

 

Эх, в жизни чего не бывает!

Но это ещё не прикол:

Назавтра ко мне прибывает

С визитом пернатый монгол!

                                       (2009)

 

Не обошёл вниманием мой далёкий харьковский друг и такие характерные для эпистолярия жанры, как посвящения и послания, то есть, собственно говоря, письма в стихах. Вот одно из них.

 

И снова белый день потух.

А мне опять заняться нечем.

И я, товарищ мой и друг,

Брожу по городу под вечер.

 

Как жаль! в пыли кариатид

Мой путь исхожен и неярок.

Позёмка лёгкая летит

Из-под колёс у иномарок.

 

И суть банальности одной

Я постигаю каждый вечер:

Ничто не вечно под луной

И даже я не буду вечен.

 

Нева – холодная река,

А Лопань блещет тёплым светом.

Скрепим же дружбу на века

Меж Харьковом и Кингисеппом!

 

Досталась нам на всех одна

Седая в трещинах планета.

Накупим снеди и вина

И стол накроем для банкета.

 

Пыли снежком, ночная синь!

Не вечно жить нам, как на льдине.

Единства, мудрости и сил

Дай бог России, Украине.

 

Я знаю, знаю, в звёздный час

Соединятся наши реки.

И всё, что связывает нас,

Незабываемо навеки.

(1999)

 

Увы, Бог остался глух к словам поэта. Я же ответил Дмитрию двумя посвящениями, приводить которые целиком не буду. Поневоле поверишь в пророческую роль поэта, безо всяких скидок на мистику. Процитирую лишь некоторые строки.

 

Сначала было слово. На бумаге.

Потом слова выстраивались в строки.

И мы, священнодействуя, как маги,

кроили карты и сдвигали сроки (курсив мой - С.С.)

(«До Киева и дальше, 2009)

 

Десять лет переписки без права молчать.

Украина-Россия: туда и обратно.

Если мир, как качели, слегка раскачать,

разойдутся кругами кровавые пятна.

(«Эпистолярные качели», 2008)

 

Написанные задолго до нынешних трагических для обеих наших стран событий, эти строки уже несут в себе предчувствие грядущей беды. Признаюсь, во втором стихотворении, которое мы готовили вместе с редактором Натальей Шумских к изданию в книге «Жесткокрылое время», у меня изначально был более мягкий вариант: «Поплывут в небесах разноцветные пятна». Она потребовала его ужесточить. Значит, и хорошие редактора не обделены интуицией!

Надо сказать, что по количеству пародий и посвящений Дмитрий меня перещеголял. Так что я у него в долгу! Приятно было открывать очередную книгу друга и в содержании читать: «5 пародий на Глеба Горбовского», «5 пародий на Евгения Евтушенко», «5 пародий на Сергея Смирнова». Хоть здесь в одном ряду с великими постоять!

Ещё один эпизод из жизни позволил мне провести аналогию с Гоголем и дать подзаголовок к материалу в гоголевском духе. Как-то в порыве отчаяния Дмитрий уничтожил все свои ранние стихи. И потом по его письмам ко мне мы эту потерю долго и скрупулёзно восстанавливали. На это я ему написал: «Храни наши письма. Когда-нибудь они войдут в последние тома наших полных собраний сочинений.» С юмором и иронией у моего приятеля тоже всё в порядке… В чём вы сможете убедиться, прочитав подборку его стихотворений в нашем альманахе.

Дарственные надписи на книгах мой харьковский адресат тоже часто делает в стихах. Например, таких:

 

Шагаю ль с веком я впопад?

Душа цветёт садами мая.

Тебе, Серёжа, друг и брат,

Моя зелёная, седьмая…

(Надпись на книге «И это всё вошло в стихи»)

 

Живёт в Харькове поэт Дмитрий Ракотин. Живёт со старенькой мамой. Тяжело живёт. Раньше работал художником-оформителем на заводе. Потом приходилось подрабатывать то сторожем, то дворником, то маляром… Время «поколения дворников и сторожей», о котором пел раньше Борис Гребенщиков, продолжается. И в России, и на Украине.

Я хочу, чтобы у Димы всё было хорошо… Мы ведь не о геополитике, а о геопоэтике говорим.

 

Сергей Смирнов,

 

г. Кингисепп,

май 2015 года

Подборки стихотворений