Дмитрий Гаранин

Дмитрий Гаранин

Дмитрий Гаранин родился и вырос в Москве в годы брежневского застоя. Окончил МФТИ, защитил диссертацию по теоретической физике. Работал в Физическом институте им. Лебедева АН СССР. В 1992 эмигрировал в Германию, трудился по специальности. С 2005 года – профессор на физическом факультете Lehman College CUNY в Нью-Йорке. Автор около 130 научных статей. Писал стихи в 1978–82 и 1988–89 годах, но не публиковал, и в литературной жизни не участвовал. После многолетнего перерыва вновь заинтересовался поэзией в конце 2012 года. В настоящее время автор 20 книг, изданных под собственной маркой Arcus NY. Публикации: «Дети Ра», «Крещатик», «Слово/Word», «45-я параллель», «7 искусств», «Зарубежные задворки», «Черновик», «Золотое Руно», «9 Муз», «Asian Signature» (Индия, на английском).

 

(Опыт автобиографии)

 

Дмитрий ГаранинСтихи я начал писать в 24 года, после окончания Физтеха в 1978 году, когда товарищ-физик показал мне синюю книгу Мандельштама. Стихописание в те годы приходилось на периоды застоя в науке, которых было два. Потом оно и вовсе прекратилось на много лет по профессиональным причинам и в связи с эмиграцией в Германию, возобновившись только в конце 2012 года в Нью-Йорке.

Отвергая идеологический пресс и застойную реальность начала 80-х, я тяготел к стилю, который охарактеризовал бы как «соц-арт», напоминающий картины Комара и Меламида (которые я увидел, впрочем, лишь в конце моего пребывания в стране происхождения, около 1992 года). Вместо того, чтобы серьёзно бичевать действительность или сетовать на неё, старался «переварить» её художественно, как-то по-шутовски приукрасить. То есть, в определённом смысле, стремился к позитиву.

Отсюда определённая классичность, консервативность стиля, если в моих стихах вообще имеется стиль. Авангард, разрушающий форму, меня никогда не привлекал. Кроме Мандельштама, испытал серьёзное влияние Верлена и Рембо, которых читал по-французски, на моём втором иностранном языке. Реалистическое описание жизни, как и отношений людей, меня никогда не интересовало. Я как бы всё время стоял на границе этого мира, стараясь заглянуть по ту сторону. Литературными контактами московская жизнь меня не наградила. Но к открытой литературной деятельности и к публикации я и не стремился, поскольку опасался за карьеру физика, учитывая предосудительный характер моих опусов. Во втором периоде моей литературной активности, с конца 2012 года, в Нью-Йорке, наоборот, стремлюсь к контактам с коллегами-литераторами и к публикации. На февраль 2016 года автор 13 книг поэзии.

В результате личного опыта, а может быть и от природы, у меня преобладает ощущение чужого в этом мире. Примерно как у Лермонтова, но не в такой экстремальной степени. Но трагизм, тему смерти, в поэзии я избегаю. Во-первых, ясно, что мы все умрём и наше индивидуальное существование не имеет какой-либо цели в масштабе вселенной. Спекулировать попусту на эту тему не хочется. На меня глубокое впечатление произвели слова моего друга юности Андрея Захарова о том, что в мире уже столько скорби, что не надо приумножать её своими произведениями, а надо стараться писать что-то, от чего идёт позитивная энергия. Такая позитивная энергия идёт от лучших произведений классической музыки, в особенности, Баха. От религии и даже от философии я далёк – с моим научным мышлением я не в состоянии воспринять эти вещи.

 

New York, 23 February 2016

Подборки стихотворений

Репортажи, рецензии и обзоры

Полный список публикаций: https://sites.google.com/view/dgaranin