Дождь, ночь, рассвет...
По тротуарам, по рельсам и шпалам,
По скверам, по паркам, по старым вокзалам –
Дождь
Что-то рисует, шепчет, тоскует,
Над желтыми листьями важно колдует.
Ночь
Вдруг опустилась, над городом сонным
Сияют, не меркнут огнем жизнетворным
Её голубые глаза...
А ветер рассвета, в долгих поисках лета,
Раздул облаков паруса.
Утро
На узкие плечи
рассветную дымку накинув,
Накрасив ресницы осеней промозглой
прохладой,
Заштопав чулки нитью рек и разливов,
Утро проводит меня в дальний путь
синим взглядом.
Задержимся тихо в «последнем прости»
на пороге…
Но с шеи рванув нитку бус, зарыдает.
И бусы рябиной – оранжевой, спелой
под ноги
Покатятся, в жухлой траве исчезая.
Прогулка в старом парке
Старая дверь – рассохлась, скрипит неумолчно.
Женщина снилась – желанна, светла и порочна.
В мятой постели – думы, сомненья, стихи.
В парках – аллеи, листьев касанья легки.
В воздухе – пенье и ощущенье дождя…
Что-то обняло, сзади, вздохнув, меня.
Чайник кипит...
Чайник кипит, злится, ворчит
В жарких объятьях плиты.
Чайник кипит, он говорит
На всех языках воды.
А в доме луна бьет зеркала
В сотни осколков грёз.
И занемог, и упал на порог,
Ослепший от слёз мороз.
Где-то вдали жгут фонари
Образы летних снов,
Где-то внутри проснулись в груди
Птицы забытых слов.
А чайник кипит, он неутомим
В желании мне рассказать:
– Если ты жив, то кем-то храним,
И есть время любить и ждать!
На холсте моего сердца…
На холсте моего сердца
всю ночь рисует дождь:
Слезы акации, шелест рассвета, вздох одуванчика, лето,
Лунные станции, где потерялись мы – девочки, мальчики... где-то…
В красках расплывчатых:
Тонкие пальчики звездочек ночи…сжали мне горло. Я вижу –
мост через Прошлое вновь перекинут, как слепит сиянье его…
Кисть все мелькает, я знаю…боль – серого цвета.
Сон мой споткнулся, рассыпал слова и приметы…
Горсть теплых злаков – прощальный подарок от Лета…
Вот и рисунок готов – сверкает на старом холсте.
Спасибо художник, извечный мой друг, мой мучитель…
Голос забытой музыки лета из Юности
Звонко, так звонко звучит в такт ненастной погоде…
Уход
Спят в горсти праха тысячи миров,
Во льдах живет сияние Вселенных.
Пульсация вопросов неизменных
Оделась камнем, где-то между слов.
Холодный вечер, смятая постель,
Промозглое, дождливое пространство…
Даруй мне Бог – в Твоё вернуться царство,
Без сожалений, горечи, потерь.
Даруй мне Бог дорогу в сто дорог…
По пламени сгорающей лучины,
К тому, что существует без причины
Уйду в своих поэмах между строк.
Уйду в тот край, где тысячи миров
В цветении вишен и плывут и дышат.
Про недосказанность и ритм забытых слов
Другой поэт, когда-нибудь, напишет…
Соломенный город
Ты подарил мне соломенный город,
Спит он в руках у вечерних туманов
Где-то в карманах семи океанов,
В странах, где царствует Осени холод.
В городе плачет танцующий замок,
Бродят по улицам сны и мечтанья.
Как же пуглив, но так нежен и ярок,
Свет звёздных глаз из глубин мирозданья.
Ты подарил мне соломенный город –
Юности грустью укрытые крыши.
Ветер поёт и его песню слышит
Каждый, кто верует в то, что он молод.
В лунной бескрайности город проснется –
В книге дорог, на странице скитаний.
Знаю, что болью в душе отзовется
Стук сердца города – тихий и дальний…
И тихо, и грустно, и сердце печалится...
И тихо, и грустно, и сердце печалится…
Что ж так тебе, мое милое, мается?
Вечер дождливый наполнился свежестью,
Все утопает в объятиях нежности.
Речка забвенья – такая ненастная,
Шепчет деревьям признания страстные.
Скользят по воде лунные зайчики,
Ветер целует акациям пальчики.
За облаками, на тоненькой веточке,
В объятиях света спит звёздная девочка.
Но тихо и грустно, и сердце печалится.
Что ж так тебе, моё милое, мается?
Три стиха и немного прозы
Меня напечатали в прессе –
Три стиха и немного прозы.
Старый друг мой умер в Одессе,
В объятиях туберкулёза.
А я в Петербурге хмуром
Серебрю свою жизнь и брови.
Как-то ночью, быть может, утром
Мне приснилось, что я в …Молдове,
Всё бегу по траве за другом,
Одуванчики не сминая…
И под солнцем, над жарким лугом,
Мы о том, что нас ждёт – не знаем.
Вдруг застыли слова и звуки,
Вдаль открылась змея-тропинка.
Ну, вперёд? Но упали в руки
Капли тёплые с легкой горчинкой.
Летний дождь? Нет, проснулся…слёзы.
Боже, как я хочу в Одессу.
Меня напечатали в прессе,
Три стиха …и немного прозы.
Три стиха …и немного прозы.
Уголёк, плывущий по реке и луна
Я уголёк, плыву в реке –
Всё вдаль, всё вдаль…
У неба тает на щеке
Луны фонарь…
И мне поёт в ночном пути
Речной камыш…
Тепло огня в моей груди,
Зачем ты спишь?
На перекрёстке меж миров –
– Вода, вода…
Луна летит в потоке снов…
– Скажи, куда?
Девочка Весна
Мне в окно стучит соседка –
Это девочка Весна.
В кулачке, зажатом крепко,
Островки чужого сна.
Что ж ты пальчики загнула,
А в глазах осколки слёз?
Видишь – солнце утонуло
В белом облаке берёз.
Вновь сомкнулся полог зыбкий
Звёзд, вплетенных в ветвь сосны,
И играет ночь на скрипке
Песню жёлтую луны.
Ночь нежна…
Ночь нежна, в её мгновеньях тают отзвуки зари.
Первые стихотворенья вслух читают фонари,
И краснеют тусклым светом перед клумбой жёлтых роз,
Пред блистательным советом: клёнов, тополей, берёз,
Что собрались в парке старом на Весны концерт ночной,
И горит, грозит пожаром, месяц туче грозовой.
На вдохе…
На вдохе – жизнь, свет, радость,
Лёгкие шаги апреля.
И всё, что вдали осталось,
И то, что излечит время.
На вдохе – сон молочая,
Связавший опять воедино:
Всё то, что лежит у края…
И то, что неизмеримо.
На вдохе – шелест тревоги,
И память о том, как слепо,
Споткнувшись об зов дороги,
В полях заблудилось небо.
Я верю – в руках заката,
Под гребнем волны прощанья,
Вдохну всё, что знал когда-то...
...и затаю дыханье…
Ветерок-паучок
Ветерок-паучок пробежал по щеке…
Ты сплети, старичок, паутинку мне.
Из еловой хвои, из вечерней зари
Ты покрепче, голубчик, нить сотвори.
Я по тонкой струне паутинки, назад,
Заскольжу в свою молодость – весел и рад.
И увижу свой дом и вновь вспомню о том,
Как поёт моё детство в саду золотом…
Паучок-старичок, ты сплети не таясь
На руке судьбы линии в новую вязь…
Дай мне светлую жизнь – да без бед, без вранья,
Чтобы линия сердца мерцала не зря.
Ветерок-паучок пробежал по щеке,
Ветерок-старичок пробежал по руке,
И утих, и пропал. Я его тщетно ждал,
Всё волшебную нить паутинки искал.
Слёзная
Белой рукой зима
Пригнула к земле дома.
Буду пить «горькую»,
Буду петь «слёзную»…
Летит в облаках метель
На белых крылах потерь.
Буду в окно смотреть,
Как просит любви декабрь…
Где-то в конце зимы
Встретим друг друга мы.
Если сбудется,
Если выживем...
Знаю, в твоих глазах,
Увижу я боль и страх.
Ты уж прости меня,
Тихая грусть моя…
Белым огнем зима
Всё в нас спалит дотла.
Буду пить «горькую»,
Буду петь «слёзную»…
Небо
Небо мая, бескрайнее, мудрое,
Я гляжу в глаза его звёздные.
Занесли серпы свои острые,
Жнецы полночи – девы лунные.
На дороге – бескрайность, медленно
Кто-то треплет каштанам платьица.
Был бы дождик, да слишком ветрено.
Был бы счастлив – кому это нравится?
Птицы одиночества
Вновь одиночества грустные птицы
В душе моей песни поют...
Осень – вокруг, её ржавые спицы
Неутомимо снуют...
Спицы мелькают – в беду заплетают
Приход твой, и он так далёк.
А я ожидаю... я... угасаю –
Забытый во тьме уголёк.
Грошиком бедным, истертым, в Заветном,
Всё укатилось в пыль.
А птицы поют в одиночестве медном
То ли сказку, а то ли быль...
Прощание с рябинами Кишинёва
Сквозь ночь – шум шагов осторожных
Тумана. В дыханье рассвета –
Запах черешен дорожных
С ароматом ушедшего лета.
Чувствуя горечь разлуки,
Странствую по воспоминаньям,
Улиц шершавые руки
Отвечают мягким касаньем.
И от радости ли, от надежды?
От предчувствия? Раскаянья?
Рябина в дождливой одежде
Платком красным махнёт на прощанье…
2009
© Денис Башкиров, 2009–2012.
© 45-я параллель, 2012.