Честное слово Ирины Аргутиной
(маленькое эссе о седьмой книге поэта)
На стальном небосклоне Железного века поэзии звезда Ирины Аргутиной не кажется слишком яркой. Наверное, потому что цвет неба такой – стальной. Были бы небеса другого цвета, и звезда заискрилась бы по-иному.
Седьмая книга Ирины Аргутиной «На честном слове» (Челябинск: Цицеро, 2012), к сожалению, не стала бестселлером и хитом продаж. А жаль! Когда-нибудь потомки с удивлением скажут: «Чудные были эти люди начала 21-го века! Такие поэты жили в их пору, а вынуждены были издавать стихи за свой счёт и раздаривать друзьям!»
Ирина Аргутина – яркий представитель поколения «сорокалетних», которые на наших глазах превращается в «пятидесятилетних» (кстати, и у Ирины в этом году юбилей!). Трагедия поколения блестяще показана ею в поэме «Короткое замыкание»:
Мы гуляли среди тополей, подметавших небо.
А поскольку всё это правда, на веру – и остальное:
читали хорошие книги. Шутили не на потребу.
Мать лечила, отец служил. Гордились своей страною…
…Утро. Стою у зеркала. Глаза тяжелеют веками,
пыльными бурями, сомнениями, годами, веками ли.
Кем же нас сделало – каликами или калеками –
то, предпоследнее, короткое замыкание?
Выгорело. Развеялось. Открылись просторы? Бездны ли?
Изменились цвета, имена, глаголы, но память – светлая.
Привыкаю к сумраку: в нём не видно, что зеркало треснуло.
Темнота по глазам норовит полоснуть – как лезвием.
Зажигаю лампу. Искрит. Каждый раз, до патрона последнего…
Аргутина продолжает неравный бой с надвигающимся мраком до последнего патрона. Она сумела сохранить в себе донкихотский идеализм и веру в светлые идеалы, вопреки цинично-буржуазному настроению наших дней. Она нашла в себе «силы на вдох» и отстояла «право на речь».
Трагедия тех, кто сдался, кто променял стремление «добраться до сути вещей» на «драгоценный кошачий уют» по-аргутински честно изображено в стихотворении «Теорема Ферма»:
Он шатался по дому, иссохший, как жердь,
и фантомные боли сводили с ума:
теорема верна – значит, верная смерть.
Он почти доказал теорему Ферма,
а на запись времени ма…
Вообще поэзия Ирины Аргутиной очень трагична. В её стихах за личиной простоты и обыденности всегда скрывается напряжённый нерв истинной трагедии, в глубочайшем, почти древнегреческом, смысле этого слова.
Вставать, не торопясь, и чёрный кофе
пить медленно, и три-четыре дня
не знать,
не знать,
не знать о катастрофе,
в который раз убившей – не меня.
(«Две мухи бьются в кубе застекленном…»)
В то же время поэзия Аргутиной философична и глубоко лирична, не сентиментальна, а именно лирична. В книге есть одно потрясающее стихотворение, которое по силе лирического воздействия на души читателей можно поставить в один ряд с величайшими достижениями мировой лирической поэзии. Я имею в виду стихотворение «В траве разбегаются ягоды красной смородины». Я не литературовед, и вообще считаю, что говорить о стихах бессмысленно, их надо просто читать, поэтому приведу стихотворение целиком:
В траве разбегаются ягоды красной смородины
и веточка брошенной брошкой лукаво блестит.
Не мы их сорвали с утра во саду в огороде ли,
не нам не пришлось удержать их во влажной горсти.
Мы бродим у озера. Ветром закатным пропахана
озёрная зыбь, и кувшинки над ней зажжены.
За крохотным пляжем налево – деревня Непряхино,
отдавшая всё, кроме имени и тишины,
нашествию дач и у-дачников. Справа – пунцовое
разлито над лесом варенье вечерней зари.
А с этого мостика – помнишь? – когда-то с отцом ловил
на хлеб чебаков и просил меня: «Мам, посоли!»
Отец был спокоен и радостен в этом, настоянном
на травах и тысячелистнике мареве дней.
Мы жили в домишке, дощатом, сыром, неустроенном,
почти как в раю – эта правда с годами видней…
Ты стал очень взрослым. Мои перемены осенние
оставим в покое – кому бы они по душе!
А рай не меняется – только его население
стареет, взрослеет и новых ведёт малышей.
Кто помнит об этом всегда, даже здесь? – только я да ты.
Наверное, к озеру время с горы понеслось…
Девчонка бежала, споткнулась, рассыпала ягоды,
хотела расплакаться – расхохоталась…до слёз…
Поэтический язык И. Аргутиной с каждым сборником оттачивается, становится все более мощным, точным, метафоричным. В нём хочется плавать, его хочется пить, как живую и животворящую влагу.
Вместе с ростом поэтической силы автора укрупняются поэтические формы. Ей становится мало места в рамках короткого лирического стихотворения. Возникают циклы, циклы преобразуются в поэмы. Сборник содержит четыре поэмы последних лет. Эти крупные формы требуют отдельного большого разбора. Скажу только, что в наш век социальных сетей поэмы мало кому удаются. Аргутиной, на мой взгляд, они удались.
Стремление к большим формам закономерно приводит к прозаическому дебюту автора. «На честном слове» – первая поэтическая книга Ирины Аргутиной, которая завершается повестью «Дни кошачьего ангела». Разговор о прозе – это вообще отдел ьный разговор, за который я даже не возьмусь, но, безусловно, читать повесть было интересно. Образы ярко очерченные. Пристальное внимание к деталям, сочный русский язык, осознание трагедийности нашего существования – всё это такое аргутинское, идущее из её поэзии! И хочется надеяться, что, обретя нового прозаика, мы не потеряем замечательного самобытного поэта!
Андрей Баранов
Апрель-2013
Москва
PS-45. Поздравляем нашу дорогую соратницу по альманаху Ирину Аргутину с присуждением «Южно-Уральской литературной премии» за книгу «На честном слове».
Юбилейные тосты произносить рано! Какие твои годы, Марковна?!
Тебе ещё летать и летать, парить и парить – на честном слове и двух золотых крыльях!
Иллюстрации:
обложка книги «На честном слове»;
эпизоды чествования лауреатов
«Южно-Уральской литературной премии»;
Ирина Аргутина читает свои стихи
Фото Марины Волковой