* * *
Зима идёт… я чувствую её.
Она, как неизбежность, постучится.
И мне опять печалью пропоёт,
Что всё на свете снова повторится.
Что будет снег сквозь пальцы розоветь,
И обожжёт меня, с небес слетая.
Я знаю – мне зимы не одолеть.
Но снег растает. И печаль растает.
Снега вокруг. Ладонью поведу,
Разглажу полотно и нарисую
На бело-сером и прозрачном льду,
Как зимний ветер по теплу тоскует.
* * *
Бог на двоих. И вера в жизнь
Без суеты, без остановки.
Ты мне лишь тихо улыбнись,
Когда забором чёрной ковки
Пойдёшь под крики, брань и шум,
И комиссар в шинели серой,
Уставший от тяжёлых дум,
Теряющий и жизнь и веру,
Вдруг повернётся. Взглянет вверх
На тёмное большое небо,
И тихий, и надрывный смех
Взлетит туда, где был и не был
Наш Бог. И вера в нашу жизнь.
Без суеты. Без остановки.
Щелчок курка. Ты улыбнись.
Ведь выстрел был такой негромкий.
* * *
Я слышу тихий шелест… Лица
Уже проходят предо мной.
Когда мне хочется напиться,
Я наливаю твой покой
В бокал высокий и прозрачный,
Моя забавная печаль,
И месяц, словно новобрачный,
Плывёт в космическую даль.
Ловлю ещё твои одежды,
И примеряю на себя.
Как вы малы – мои надежды,
Как я ещё люблю себя.
Не одинаково, не ново,
Всё, что пришло сегодня днём.
Ищу потерянное слово
И забываю над огнём.
* * *
Хлеба краюшку, да масла, да соли –
вкусно до песни, сладко до боли.
Я тебе песню пою –
баю-баю.
Что тебе нынче снится, родная,
в ночь, когда сливок в крынке до края –
в Млечном пути –
ни съесть, ни пройти.
Как я устала, и плечи поникли,
слышишь, о Господи, голос молитвы?
Я её мама… Боже, прости.
Мне не прийти.
Я ещё с ней в этой вечности буду.
Боже, прошу тебя – капельку чуда!
Ну, помоги нам, прошу, хоть чуть-чуть
с нами побудь!
* * *
Поздним летом пахнут соты,
И от белого ручья
Долетают солнца ноты…
Здесь бываю только я.
Осторожною, босою
Прохожу по краю дня,
Умываюсь вновь росою –
Здесь бываю только я.
* * *
В тишине сидели двое.
Осень листья ворошила
Тонкой скрюченной клюкою,
Ворожила, ворожила.
Нагадала осень встречу,
Нагадала и забыла.
Помнишь тот осенний вечер,
Ветер, поезд, голос милый…
Всё, как прежде. Только двое
На перроне у вокзала.
Осень тонкою клюкою
Нас двоих нарисовала.
Из старинной книги
Ладонь по стриженой голове скользит...
Натыкаюсь на уши.
Как будто иголку под дых вонзил
Вместо кола Заблудший.
Мне жалко его, он смотрит, как пёс,
на плечи мои худые.
Опять околесицу глупую нёс
Про хвост, про рога и крылья.
Как одинаковы все эти дни,
Ночи в беззвёздной темнице.
Боже, когда мы остались одни?
Ну же, прикрой мне ресницы.
Чтобы не видеть ни грязи, ни лжи.
Чтобы не слышать грома.
И пусть лишь одни васильки во ржи…
Я на пороге дома.
* * *
До снега было пять минут. До снега.
А я стояла молча у окна.
Лишь пять минут стремительного бега
По улице, где я опять одна.
Когда за снеговыми облаками,
Как дети, звёзды прятались, смеясь,
Я поняла, что к ним нельзя руками,
А значит, я осталась и сдалась.
До снега было три беспечных шага.
Но в оркестровой яме бытия
Гитара пела, как большую сагу,
Простую песню жизни для тебя.
* * *
Монетки золотыми рыбками
Летят на дно,
Я помню тайные улыбки,
Твоё вино –
Такое тёмное, тягучее –
В каналах рек.
Я знаю, всё здесь – воля случая –
И вздох, и век.
И пропылёнными придворными
Стоят дворцы.
А мы глядим глазами тёмными
В домов ларцы.
Вдали,
Над тёмной старой крепостью –
Звенящий шпиль.
Люблю тебя всё с той же верностью
И в шторм и в штиль.
Я не одна так очарована,
Дышу едва.
Навечно памятью прикована
К тебе, Нева.
* * *
Молчу с сегодняшнего дня.
А лучше б и вчера молчала.
Я раньше громче всех кричала,
Чуть где кольнуло у меня.
Теперь молчок. И вижу: вот
Я стала во сто крат ценнее.
У нас, чем женщина умнее,
Тем реже раскрывает рот.
© Анна Быстрова, 2009–2014.
© 45-я параллель, 2014.