Анатолий
Чивилихин

Честен органически

Поэзия Анатолия Чивилихина – спокойный,

мудрый взгляд на окружающий мир,

неторопливое, полное достоинства

размышление о сущности бытия.

Сергей Иоффе

Анатолий Тимофеевич Чивилихин родился в 1915 году. Вскоре после его рождения семья перебралась из революционного Петрограда на родину отца, в старинный город Мологу.  На берегу Волги отец, Тимофей Георгиевич, с большим трудом и терпением выращивал прекрасный фруктовый сад;  мать,  Мария Николаевна,  занималась детьми – Ниной, Толей и Володей. Нина выучилась на зоотехника, Володя увлекался радио.  Анатолий окончил педагогический техникум и несколько лет преподавал в школах Подмосковья и Ленинграда; потом поступил на химический факультет Ленинградского инженерно-экономического института, где встретил свою  будущую жену,  Софью Богуславскую.

В 1935 году Анатолий принёс свои стихи в поэтическое объединение «Смена»,  которым руководил Илья Бражнин.  «В «Смене» я познакомился и подружился с Анатолием Чивилихиным, – вспоминал Вадим Шефнер. – Я благодарен за это «Смене» и Судьбе. Он давно умер, но он жив не только в моей памяти, но и в поэзии. [...] Стихам его свойственна некая классическая строгость, даже некоторая вроде бы умозрительная рассудочность, но сквозь это просвечивает такая искренность, такое своеобразное восприятие жизни, что читаю их – и завидую дружески: вот бы и мне так писать научиться! Но чёрта с два научишься! Для этого надо быть таким человеком, каким был он. А был он человеком очень строгим к себе и очень справедливым к другим, порой во вред себе. Судьба у него была сложная».

Отобранные Бражниным из восьмиста молодых поэтов  «дюжина апостолов»,  как окрестил  их Анатолий Чивилихин,  встречались каждую субботу. На встречи приходили Н. Заболоцкий, М. Светлов, Б. Корнилов, О. Берггольц, Ю. Тынянов, М. Зощенко, И. Эренбург и многие другие.

В том же 1935 году было принято решение о затоплении Мологи.  Тимофей Георгиевич  с семьёй выкапывал деревья, обертывал корни мокрой рогожей, перевозил на плотах свой сад и дом в Тутаев, где ему был выделен гектар земли. Несколько сотен земляков Анатолия отказались покинуть свои дома, сады и кладбища – и ушли под воду вместе с городом.

В 1938 году Чивилихин и Шефнер перешли в ЦПГ – Центральную Поэтическую Группу под руководством Александра Гитовича, где сдружились с Владимиром Лифшицем.  Гитович часто брал всех троих в гости к Ахматовой.

Участники ЦПГ ( в группу также входили молодые поэты Эрик Горлин, Владимир Зуккау-Невский, Анатолий Клещенко, Алексей Лебедев, Елена Рывина, Иван Фёдоров, Глеб Чайкин, Борис Шмидт, Павел Шубин)  пытались выработать свой поэтический язык,  о котором после писал Павел Шубин: «Еще раз утверждаю,  … что честная наша ленинградская выучка, строгость и чёткость стиха, осмысленность и чистота – всё это приведёт к настоящему признанию».

Критики  упрекали группу Гитовича в архаичности,  приверженности традиционному стиху, призывали следовать «Маяковскому, а не Тютчеву».  В том же году арестовали Николая Заболоцкого и Ольгу Берггольц;  расстрелян был Борис Корнилов,  вторично арестован Осип Мандельштам. В 1941 осужден за распространение стихов Мандельштама и Гумилева Анатолий Клещенко,  исключен из комсомола «за преклонение перед Западом» переводчик Эрик Горлин.

Но ЦПГ упорно держалась своего пути.

Вот как вспоминает о друзьях художник Борис Семёнов : «Часто мне вспоминается один очень давний вечер, какой-то особенно радостный и светлый. Собрались, как всегда, на канале Грибоедова в квартире А. И. Гитовича друзья-поэты, участники молодого объединения [..]переступив порог, сразу вижу наших друзей-неразлучников. Это по-военному подтянутый, стройный Толя Чивилихин и лёгонький, словно бесплотный, Вадим Шефнер».

В начале войны Анатолий Чивилихин ушёл добровольцем на фронт,  командиром взвода морской пехоты.  В декабре 1941 года в тяжёлом  штыковом бою он обморозил руки и ноги – бойцы притащили его с передовой на плащ-палатке. По рекомендации политотдела дивизии Анатолий Чивилихин становится военным корреспондентом,  летописцем событий Волховского фронта.  Помимо газетной работы он вместе с Гитовичем и Лифшицем пишет сценарий мультфильма «Как Вася Тёркин призываться шёл». ( Имя персонажа мультфильма позднее использовал А. Твардовский в поэме «Василий Тёркин»).

Жена Анатолия Чивилихина осталась в блокадном Ленинграде,  работала артистом-чтецом в Ленинградском Радиокомитете вплоть до января 1942 года,  когда слегла с диагнозом «дистрофия 2 степени».

В 1943 г. Гитовичу, Лифшицу, Чивилихину и Шефнеру удалось на сутки встретиться в нетопленной гостинице Астория,  где они подписали «Асторийскую декларацию» – своеобразное «один за всех, и все за одного!» Позднее, Владимир Лифшиц возвращался к этой встрече в стихах:

Анатолий Чивилихин прошёл всю войну, освобождал Новгород,  участвовал в ледовом десанте; награжден орденом Красной звезды за «мужество и отвагу в боях».  На фронте погиб брат Анатолия,  Володя, и муж старшей сестры Нины. Тимофей Георгиевич, будучи уже пожилым человеком, продолжал работать,  не покладая рук – сад  его, возрождённый заново, помог выжить детям Тутаевского детдома, свезённым туда со всех концов страны. Эвакуированная в Тутаев в апреле 1942 года Софья Богуславская восстановила районный Дом Культуры и до конца войны проработала его директором.

После войны Анатолий Чивилихин возвращается в Ленинград.  В издательстве «Советский писатель» выходит его сборник «Голоса на ветру». Поэма «Битва на Волхове» входит в антологии фронтовой поэзии. Друзья рады видеть семью Чивилихиных у себя. Он общается с Даниилом Граниным, Михаилом Дудиным, Ольгой Берггольц, Еленой Катерли, Евгением Шварцем.

«Чивилихин Анатолий Тимофеевич – один из самых привлекательных людей в нашем Союзе писателей, – пишет о нем Евгений Шварц. – Честен органически, как бывают люди музыкальны или черноволосы. [..] душа его глубоко уязвима и нежна».

В 1948 году Гитович и Лифшиц стали объектами антисемитской травли, и даже потомок шведского адмирала Шефнер попал под подозрение за свою нерусскую фамилию.  На короткое время Анатолий Чивилихин стал секретарем Союза писателей и «..чуть не спился от брезгливости и ужаса» ( Евг. Шварц).

В 1952 году отец Анатолия, не выдержав хищнических поборов на частные хозяйства,  был вынужден оставить дело своей жизни и за бесценок продать свой сад (который до сих пор входит в список достопримечательностей Ярославской области).

При встречах друзья беседуют «о нищете и бесправии народа, о полицейском терроре, о тотальном подавлении свободы мысли и слова», – вспоминал сын Вл. Лифшица, Лев Лосев. Не имея возможности издавать свои стихи,  они переводят  иранских,  пенджабских,  китайских, корейских поэтов.  Анна Ахматова особенно отмечает переводы Гитовича.

В 1955 году Чивилихин и Шефнер ведут семинар молодых поэтов, среди которых ещё почти никому неизвестные Александр Городницкий, Александр Кушнер и другие. По ходатайству Анны Ахматовой, Бориса Лихарева и Анатолия Чивилихина восстановлен в Союзе Писателей Анатолий Клещенко.

В 1957 году,  в возрасте сорока двух лет, Анатолий Чивилихин ушёл из жизни. Сборников его стихов совсем немного (большинство из них изданы после его смерти вдовой поэта С. А. Богуславской),  но «то, что сделано [Анатолием Чивилихиным]  вызывает глубочайшее уважение» (А.  Гитович).

Юлия Добринская

Творчество