Алексей Березин

Алексей Березин

Четвёртое измерение № 24 (84) от 21 августа 2008 года

Парадиз пародиста


Танцы-плюс


...Постельный модернизм. Еще немного:

раскосый взгляд, доступный блеск плеча...

О, ласковая бабочка ожога!

Раздвинутых коленей ча-ча-ча!..

Александр Кабанов

 
В ушах – семь-сорок – музыка атаки!

Срывания одежд лихие па,

Твоей груди весёлые сиртаки,

И вожделенья бешеный гопак...


Мазурка спальни, фрау, битте-дритте!

Хмельных раскосых глаз кордебалет,

Большой кровати танго-кумпарсита,

Потом – фокстрот (точнее, менуэт)...


Эх, яблочко – постельная разминка,

И рок-н-ролла голый хоровод.

Округлых белых ягодиц лезгинка,

Логичный в летка-енку переход...


И вальс любви! Неистовый, горячий!

На спинку, на животик, на бочок...

Раздвинутых коленей кукарача

И засланный (в ламбаду) казачок.


Вышел немец


Однажды вышел из тумана...

Конечно, немец, как всегда.

Он шёл по краю автобана

Совсем не так, как поезда.


На нём – защитна гимнастёрка

И яркий орден на груди.

А дождик лил, как из ведёрка!

Ах, эти летние дожди!


Вдруг вышла на берег Катюша,

И сразу кончилась гроза!

Наш фриц расправил плечи, уши,

И громко вылупил глаза...


Она была в пуховой шали,

Как белый лебедь у пруда!..

И все биндюжники вставали,

Как будто рельсы, в два ряда.


А Катя сразу разглядела

В том немце сизого орла –

Взяла его за парабеллум

И в плен сдаваться повела.


Они пошли, как в дружной сцепке,

Как сто ромео и джульетт,

Как Карл Маркс и Клара Цеткин,

Как их кораллы и кларнет...


И возле тёщиного дома

В плодово-ягодном саду

Им снился рокот космодрома

У всех прохожих на виду.


Горланя матерные песни,

Мой тонкий оскорбляя слух,

Над ними реет буревестник,

Но как-то низко – метрах в двух...


Чуток поодаль – леший бродит,

Русалка, лебедь, щука, рак...

Такой при всём честном народе

Устроили «Аншлаг, аншлаг!»


Как говорили октябрята

Коммунистической поры –

Немного мата в три наката

Не портит красоту игры.


По переулку бродит лето,

Точнее, поздняя весна.

Кто хоть однажды видел это,

Тот не забудет ни хрена!


Смотрел и я на это в шоке,

С биноклем стоя во дворе,

Как будто парус одинокий,

Как будто Ленин в Октябре.


Кипел мой разум возмущённый,

И я среди поникших трав

Ходил вокруг, как кот учёный,

Как не пришей, пардон, рукав.


И солнце яркое в зените,

И птицы в небе голубом,

Мне, как серпом по... извините...

Пусть будет просто «как серпом».


И думал я, невольник чести,

Что не воротишь время вспять,

И меньше, чем рублей за двести

Катюшу мне уже не снять...


Горел закат совсем некстати,

Но где-то в глубине души

Я верил, что сыграю с Катей

В «Спокойной ночи, малыши!»


И как сказал ямщик когда-то

На Волге-матушке зимой –

Заполучи, фашист, гранату!

Бери шинель, иди домой!


Пожалуй, я начну сначала

Свою считалочку, друзья.

Туман сгустился у причала.

А из тумана вышел... я.


Где бы ты ни была...


...Ты взойдешь на ступень, я рукою тебя поддержу...

Александр Акулов

 
Знай, любимая, скоро приду я! Ногами. Двумя.

Ниц паду пред тобой! Всеми рёбрами. На пол. Плашмя.

Ну, а ты, может быть, улыбнёшься зубами в ответ

И, наверное, скажешь мне ртом: «Где ты был столько лет?»


Как же буду я счастлив увидеть глазами тебя!

И подумаю мозгом: «Ну как можно жить, не любя?!»...

Будет лунная ночь. Я задую губами свечу...

И любить тебя буду... А чем – уточнять не хочу.


Альберкамюзикл


...Осеверяненное небо...

Дарья Кирсанова

 
Ларошфукончен бал. В стендальнюю дорогу

За доризонт уйду я тропкою окольной...

Пусть я недоальфонсдоделанный немного,

О прошлом думать мне гюгорько и рембольно.


Где я, от жизни одюмевший многожёнец,

Обэдгарпошлив чувства, помыслы, желанья,

Осименонивал жюльверчивых поклонниц,

Что всюду бегали за мной роменролланью.


А мне б забыть оконандойлевшие лица

Всех женщин, мной обгуберманутых когда-то,

И в муракаменной пещере поселиться,

Где не швырнёт в меня никто рабиндранату.


Забыв капризы мерименчивой погоды,

В эмильзоляторе выращивая мирты,

Я притуплю гамзатхлый привкус несвободы

Большим глотком неразведённого шекспирта.


Потом введу денидидрол внутримарктвенно

И мопассанистого калия себе я...

Сойду под кафканье завистников со сцены...

И от такого счастья охемингуею.


Мaть щелкунчикa


Сидел и слушал Дебюсси.

Люблю я «Лунный свет» у Клода.

...

мне почему-то снится Бах...

Николай Назаров

 
Я с детства – жуткий меломан,

Хочу признаться между прочим.

Мелодий сладостный дурман

Я ощущаю днём и ночью.


Лежу однажды в тишине

И дрыхну крепким сном младенца.

И вдруг Беллини снится мне.

Люблю я «Норму» у Винченцо.


Что это – редкостный недуг?

Откуда сновиденья эти?

Чайковский кaк-то снился вдруг.

Люблю «Щелкунчика» у Пети.


Какая странная хандра!

Я о такой ещё не слышал.

Мне снился Хренников вчера.

Я очень «Мать» люблю у Тиши.


Верчусь на смятых простынях

В предчувствии видений новых.

Шаинский снился мне на днях.

Люблю «Кузнечика» у Вовы.


Однажды вижу я во сне,

Как солнце спряталось за тучи.

Вдруг Алибасов снится мне,

А с ним и вся «На-На» до кучи.


Потом цветной кошмарный сон

Большим экраном развернулся –

Мне снился ЗАГС. И Мендельсон...

На всякий случай я проснулся...


Бастурмамбо


Шумел прибой, матросы пели,

Полз краб по влажному песку.

Мы с вами, милочка, сидели.

Вы мне напомнили треску.

Не обижайтесь, вы – прекрасны,

Вы пахли сладостной водой.

И были губы ваши страстны,

И грудь вздымалась бастурмой.

Вениамин Ленский
 
Шумел камыш, матросы пили,

А боцман дрых без задних ног...

Вы пахли, словно чахохбили!

И я не в шутку занемог...


Ваш ясный взор – светлей лазури!

Достоин лермонтовских строк...

Я называл вас – Хачапури...

И лучше выдумать не мог!


Ах, этот запах, милый, тонкий,

Ни с чем не спутать на земле!

А ваши рульки и бульонки!..

Грудинка, окорок, филе!


Я нежно гладил ваше сало,

От чувств дрожа, как холодец...

Мой возбуждённый оковалок

Призывно ткнулся в ваш кострец...


Я целовал вас в исступленьи,

И сердце нежностью свело!

Я тискал мягкие пельмени,

Лобзал корейку и седло...


Вы стали мне дороже музы!

Я б не отдал за миллион

Голяшки ваши и огузок,

Мослы, загривок и миньон!


Ваш милый образ не разрушит

Разлуки долгая метель!..

Ведь я любил... всю вашу тушу,

Роняя слюни на постель.


Рейс ноль-ноль


...Не рвануть ли мне в Череповец

на день? Повидать Андрюху Ш.

...

Думаю, он чуточку татарин,

Как и я, коль есть меж нами нить...

Владимир Филипьев

 
Вновь меня желанья захлестнули –

Нет от них спасения совсем!

Не зайти ли завтра в Ливерпуле

В гости к Ринго С. и Полу М.?


На природы живописном лоне

Выпью с ними виски, например...

А наутро встречусь в Вашингтоне

С Джорджем Б. и Кондолизой Р.


И опять всё дальше, дальше будет

Рваться беспокойная душа –

Поживу недельку в Голливуде

У Сильвестра С., Арнольда Ш.


С Деми М. у жаркого камина

Пригублю шампанского фужер.

По пути домой, на Апеннинах

На часок заеду к Папе Р.


А потом, измученный тоскою

Оказавшись на родной земле,

С Гарри К. я встречусь за доскою,

Навещу Володю П. в Кремле...


Пусть они все – чуточку татары

И слегка – китайцы и мордва...

Съезжу к ним!.. Как только санитарам

Скажут развязать мне рукава.


Киллершнауцер


У лукоморья дуб зелёный,

Златая цепь на дубе том…

А.С. Пушкин
 
Золотой цепи на дубе нет в помине.

Черномор продал русалку в секс-рабыни.

Кот учëный за бугор свалил, и вскоре

Вдруг Лукойлморьем стало Лукоморье.


Старый дуб крышует стая диких динго.

Речку держит мафиозовый фламинго.

И воды не могут выпросить ни капли

Неимущие хохлани и кацапли.


Там, где раньше самогончие бродили,

Нынче ползает коварный крокодилер.

Где трясли недавно чем-то трясогузки,

Поселился страшный новый кенгурусский...


Даже в ельник наш зайти теперь непросто –

Там давно пасутся козы-альбиностры...

...Захотелось жизни звëздной и элитной

Младшей дочери козы порнокопытной.


Жить мечтала в Тараканнах, в Медуницце...

И хотела с коллигархом породниться.

Без раздумий предпочла его всем прочим...

Но наëмный киллершнауцер был точен.


Наша козочка поплакала неделю,

А потом взялась за брокер-спаниеля.

Этот – жлобстер и фарцуслик – жил неплохо:

Всё собаксы вытрясал из бандерлохов.


Спец был в рыночном товарооболоте...

Только сдал его ментам морской сексотик.

И пришлось линять зуброкеру-бедняге

То ли в Слондон, то ли в Антилопенгаген.


А забытую боброкершу утешил

Рэкетигр, потом – какой-то шевролеший...

Неразборчивой девчонка стала нынче –

Ей без разницы, что наркоман, что пинчер.


Обитает у своей подруги – гидры

Где-то в Скунсцево, на севере Москвыдры.

Ходят слухи, что она, с судьбой не споря,

За тупого чмопса замуж выйдет вскоре.


А у нас теперь под дубом, на полянке

Буйволютные стоят оранпутанки.

Из спортсменов – лишь один теперь на поле –

Допингвин по кличке Игуанаболик.


И жар-птица не кружит в небесной выси –

Хомякадзе там одни да террорыси...

Что за жизнь вокруг, никак не разберусь я...

На зато здесь, как и прежде, пахнет Русью!


Вот именно


...вот именно, отсутствие – не тем,

а некой нерушимой сердцевины –

в конце концов и сделает нас тем,

чем сделает... а впрочем, всё едино...

Николай Ребер
 
Когда-нибудь, лет, эдак, через сто,

Живя в селе, в деревне или в Польше,

Я наконец-то напишу всё то,

Что напишу... А может, даже больше!


Я воспою колхозные стада

И детские мечты о дальней дали...

А критиков своих пошлю туда,

Куда пошлю... Вы верно угадали.


Я смело расскажу, по чьей вине

Упорно шли не вверх, а больше вниз мы...

И верю, что ещё при жизни мне

Поставят то, что ставят... Нет, не клизму!


Женские пастбища


...А мне остался паровозный стук,

твой силуэт на белоснежном, дивном фоне,

мне будет вечно снится райский луг –

там, где пасутся женщины... и кони

Зигмунт, «Почти по Бабелю»
 
Уж год, как мы с тобою разошлись

Так хочется в кого-нибудь влюбиться!

С тоской гляжу в безоблачную высь,

Где пролетают девушки... и птицы.


Ах, если б ты простила мой обман,

И мы начать сначала всё смогли бы...

Мне видится безбрежный океан,

Где обитают женщины... и рыбы.


Наш первый день забыть я не могу –

Я притащил шампанское и розы,

И мы сидели прямо на лугу...

Теперь там скачут женщины... и козы.


Я сам во всём, конечно, виноват

И обвинять тебя ни в чём не смею.

Теперь мне часто снится райский сад,

Где копошатся женщины... и змеи.


Порой я был с тобой излишне крут

И обращался часто, как с игрушкой!

Теперь я полюбил ходить на пруд,

Где квакают девчонки... и лягушки.


Живу совсем один, как на луне,

Почти свихнулся от такой житухи!

И лишь во сне я вижу, как ко мне

Гурьбою липнут женщины... и мухи.


Раскаты палиндрома


Я в лесу глухом, дремучем слов

Наугад бреду...

Юрий Шестопалов
 
Глухим, дремучим лесом слов бреду я снова.

И по лицу нещадно хлещут междометья...

Опять споткнулся о торчащий корень слова,

Когда трёхстопный ямб хотел преодолеть я.


Вокруг – сплошное буриме, и мало шансов

Найти свой путь сквозь дебри членов предложений.

Вот поскользнулся я на куче диссонансов –

Упал, отбив себе одно из дополнений.


И снова – топь непроходимых аллегорий,

Шипенье септим ядовитых под ногами.

А клёкот дактилей, центонов крику вторя,

Смешался с карканьем ироний в адской гамме.


И, продираясь сквозь завалы подлежащих,

Я в свой дневник занёс единственную запись –

Какой рефрен меня завёл в такую чащу,

Где враз свернёшь себе эпитет и анапест.


Но наконец-то попадаются всё реже

Гнилые хокку и колючие рубаи.

И меж предлогов белый стих, маня, забрезжил...

Но слишком близко слышен вой глаголчей стаи.


И прежде, чем в бою неравном смолкнет лира,

Я, стиснув суффиксы, от ярости зверея,

Из триолета сорок пятого верлибра

Шмальну дуплетом в их поганые хореи.


Прикладная мазофизика


Есть свойства у расшатанных пружин –

Движенья возрастают с амплитудой...

Ольга Олгерт
 
Есть свойство у летящих кирпичей –

Свободного пaденья ускоренье –

Влетит один из них промеж очей,

И о любви зaбудешь нa мгновенье.


A если взять дюймовую трубу,

Слегкa взмaхнуть, к себе перемещaя,

Наверняка остaнется во лбу

Продольнaя кaнaвкa небольшaя.


А если попытаться соскочить

С набравшей обороты карусели,

То близости интимной, может быть,

Захочется лишь через две недели...


У небоскрёбов знаю свойство крыш –

С одной попробуй спрыгнуть аккуратно –

Пока до тротуара долетишь,

Слегка подсадищь голос, вероятно.


А если кнопку кверху остриём

Швырнуть на стул соседке по работе –

Возможно, с алых нежных губ её

Сорвётся интересный оборотик.


А если под асфальтовый каток

Судьба тебя забросит, то, бесспорно,

В том месте, где так мудро ты прилёг,

Останется хорошая прессформа...


Есть свойство у растопленной печи –

Присядешь на неё слегка по-пьяни –

Она тебе – кричи иль не кричи –

Но мякиш аппетитно подрумянит.


А если взять захочешь на таран

Локомотив, несущийся навстречу,

То сразу отойдёт на задний план

Вопрос, с кем провести чудесный вечер...


Черноночие


знаешь, у нас – недозимие;

пишется лишь междустрочие,

помнится лишь местовстречие…

Мила Славская
 
Снова пишу стихострочие.

Вспомнилась правдоистория...

Как-то в одно поздноночие

Шла я домой темнодворием.


Вдруг позади – шагозвучие!

Ой! Сексуальноманьячие!

Бью по его сильноручию

Яростным сжатокулачием...


Не помогло самбознание

И не спасло быстробежие –

В старом заброшенноздании

Сорвано нижнеодежие...


...Горькое горлокомочие...

Дать бы ему в промежглазие!

Он убежал в черноночие,

Не повторив ещёразия...


Магнетизм взморья


...Из хаоса тленных сплошь слов

может быть, лишь одно отберу...

Николай Кольский

 
Как хочу я из хаоса тленных сплошь слов

Самых важных лишь горсть взять, чтоб вмиг

Описать я б смог враз радость встреч, прелесть снов

И не вывихнуть на фиг язык.


На заначенный рубль литр стрелецкой припас,

Чтоб скорее снять грусть, стресс, стыд, страх.

А потом выражать всласть всплеск чувств, без прикрас

Формулируя мудрость в строках.


«Мавр вздремнул, словно монстр, взгромоздясь на слона,

Дождь штрихует румяность зари...!

Пусть познает законную гордость страна,

Чей народ может так говорить!


На стену лезя...


...И словно близя казнь в остроге

бегут минуты на стене...

Светка Герш

 
Пиша поэму, у камина

Сижу я, пья аперитив...

Летят секунды ровным клином,

Тяня прощальный свой мотив.


Читаю вслух, свой голос выся,

Глаза рукой устало тря.

Бегут минуты крупной рысью,

Куда-то в вечность нагло пря.


И, словно близя час расплаты,

Лья тусклый свет вокруг себя,

Идут часы толпой куда-то,

В свои куранты громко бья.


Особые приметы


...А в твоём невинном взгляде – глубина и чистота,

Но зачем-то притаилась вдруг порочинка у рта...

Галина Пичура

 
Я, едва закончив школу, полюбила паренька.

Он был то ли гинеколог, то ль шофёр грузовика.

Он любил уху и студень и болел за ЦСКА,

Только жаль, имел занудинку у левого виска.


Повстречала инженера – эталон моей мечты –

То ль из Рио-де-Жанейро, то ли из-под Воркуты.

Под его невинным взглядом я забыла все табу,

Но заметила вдруг садо-мазохистинку на лбу.


Я любила есаула – не боялась ни черта.

Только всё перечеркнула шизофренинка у рта.

В миг интимного общенья возле проруби в реке

У него я извращенинку узрела на щеке.


Повстречала одногодка из соседнего села –

У него на подбородке алкоголинка была.

Сам он был неглупый малый, без намёка на шизу.

Я не сразу увидала педофилинку в глазу.


Наконец-то, Богу слава, я нашла свой идеал –

Он в душе моей по праву занял высший пьедестал.

У него, что интересно, одного из многих тыщ,

На носу – простой и честный, благородный, милый прыщ.


Слепая Фанатичь


Как отразить величь тех гор...

Юрий Юровский, «Красоты Юты»
 
С утра я вспомнил про свою патриотичь,

Плеснув в стакан себе холодную столичь –

Я не сменил её на виски экзотичь,

Что вызывает лишь тупую безразличь!


Я за столом сижу и сочиняю спич.

С портрета смотрит косо Леонид Ильич,

Уходит в прошлое слепая фанатичь

И уж забытая почти коммунистичь.


Теперь мне творческий не страшен паралич!

И о стихах моих узнает вся публичь!

Она оценит их простую лаконичь,

Моих недавних путешествий романтичь!


Просторов Юты полюбил я безграничь,

Их колосящуюся спелую пшеничь!

Надеюсь, скоро я опять скоплю наличь,

Возьму рюкзак и снова сяду в электричь!


Меня не трогает пародий ироничь!

Их откровенная порою неприличь!

Моих стихов не всем понятна мелодичь.

Не каждый чувствует их тонкую лиричь.


Моя поэзия – Шекспиру идентичь,

За этот стих он мне поставил бы отличь!

Мне помогает его уровня достичь

Моей энергии взрывная кинетичь!


Отброшу жизни повседневной прозаичь –

Она рождает лишь одну проблематичь!

Я не стесняюсь показать свою обличь!

О, русск язык родной, могуч твоя величь!


© Алексей Березин, 2003-2008.
© 45-я параллель, 2008.