Александр
Образцов

Балерина

Я – балерина. Я пьяна.

Протянем ноги.

Меня качает тишина

И в мышцах боги.

Меня по косточкам расклав,

Они – смеются...

Ба-да-ба-да-ба-да-ба-дав...

Им – отольются.

Меня по косточкам, по связочкам, по нервочкам.

Мне завтра в восемь. У станочка. Чтобы девочкой.

Давно не девочка. Но чтобы. Непременно чтоб.

Люблю тебя. А ты не любишь. Но не надо ж в лоб?

Я – балерина. Я пьяна.

Я ногу – ах! – к плечу.

Ещё немножечко вина

И пируэт ввинчу!..

Ба-да-ба-да-ба-да-ба-дав...

Ба-да... Прощаемся?

О, танца медленный удав...

Мы доиграемся.

Мне завтра в восемь, у станка.

Ах, я сама дойду!

Вот вам рука... или нога?..

Не выпить раз в году?..

Мораль – плевать! Моя мораль –

У тела две ноги!

От грусти – завернусь в спираль,

Змеей скручусь с тоски.

Мне ваши лица там, внизу,

Как музыке ответ...

Какой ответ? Что я несу?

У музыки вопросов нет!

Она сама – большой ответ,

Как летний день в лесу.

Ах, бросьте! Нам не по пути.

Глупа ирония!

Мне ум насмешливый претит!

Он – постороннее,

Чем дым от заводской трубы.

Да-да! Счастливый путь!

Ушёл. Походкою судьбы.

Ни охнуть, ни вздохнуть...

Я – балерина... Я пьяна...

Ночной канал дрожит...

О, станцевать бы на волнах!..

Как жизнь бежит...

Примечание 

Я потом и кровью добилась местечка у воздуха

И воздух меня понимает и держит меня на лету.

Баллада

Втроём накрылись плащпалаткой

От налетевшего дождя.

Один курил. Второй украдкой

Молился. Третий спал, не ждя,

Когда объявят контратаку,

Когда сапог скользнёт в траве,

Когда тебя поставят на кон,

Где ставкой – дырка в голове.

Над ними сжалилась природа

И ливня бросила крыло

На место встречи двух народов,

В которых жили страх и зло.

И лишь полковник чертыхнулся.

И оберст дернул козырёк.

Но спящий спал. Молящий гнулся.

Курящий дым, как жизнь, берег.

* * *

В конце апреля плюс четыре, небо в клетку,

помойки всклянь, леса пустые… Все – в разведку.

Блеснём талантом батальонных пластунов.

Обшарим землю, только и делов.

Империализм зимою наше не украл?

Ну, то-то же. Хотя везде насрал.

Насрал, нагадил сраный мперализм

на всё святое. Даже на марксизм.

Марксизм наш милый! ты куда пропал?

ты землю ел? ты что-то обещал?

Никак не спросишь в прошлом ни с кого.

Но каждый знает: в Небе зри Его,

Того, кто сделал плюс четыре по утрам

и дарит нам дальнейший тарарам.

21 апреля 2013

Весь волос пал

ШАМПУНЬ

Весь волос пал.

Уже не нужен.

Одна возня с причёской той.

СТИХИ

Зачем стихи?

Когда причёска

Осталась в юности пустой.

ГОЛАЯ

Приснилась голая.

Наверно,

Здесь не в шампуне разворот.

ГОЛЫЯ

В метро, прижавшись лесбиянски

Друг к дружке,

Лезут в кругозор.

СТАЛИН

Товарищ Сталин улыбнулся.

Он знал про голых и шампунь.

Хрущёв был лыс. Он на…бнулся.

И Горбачёв ушёл в усунь.

И Путин полон той же мукой,

Летящий в небе журавель,

России пригрозил разлукой.

Употреблять шампунь – не смей!

2 февраля 2013

* * *

Внизу гниют бесценные шедевры,

С мозгами лбы и вольные тела.

Зачем природа, бешеная стерва,

Сметает их, как крошки со стола?

Зачем срезает до живого души

Доверчивых щенков и малышей?

Ей нужен страх. Ей тёмный ужас нужен

Бесчисленных, бессрочных падежей.

Март 2012

* * *

Встань чуть выше. Ещё. Чтобы был горизонт,

Как край чаши, наполненный морем, домами.

Встань чуть выше себя, чтобы эллинский Понт

Засиял. Чтобы горы покрылись громами.

И ещё поднимись. И узнаешь, зачем

Бог создал этот мир без лукавства и злобы.

И почувствуешь руку Его на плече

Над растущим из Азии древом Европы.

* * *

Вы видели издохшую собаку?

Я сомневаюсь, что вблизи её душа.

Я думаю, что жалко, не дыша,

Она толчётся в непроглядном мраке

Среди других, собачьих, человечьих,

А, может быть, и тараканьих душ.

Там все равны. Трепещет властный муж,

Один среди чудовищных наречий.

1 мая 2013

 * * *

Генерал, это поле уж очень знакомо.

Я его наизусть, как листовку, прочту.

Генерал, это там догорает солома,

Это там, это там дым идёт в высоту.

Генерал, мне сегодня исполнилось двадцать.

Но зачем, но зачем так вороны орут?

Генерал, передайте танкистам по рации:

Пусть проскочат опушкой, а поле не рвут.

Генерал, за два года болотце подсохло.

Родники отцедили в воронки его.

Генерал, здесь в апреле так било и грохало.

Я подумал – в войне наступил перелом.

Генерал, это поле уж очень знакомо.

Я его наизусть, как листовку, читал.

Генерал, это там догорает солома.

Это там, это там я упал, генерал...

* * *

Два диких месяца плывут и замерзают

Борясь за честь поруганной зимы.

То Мурманск вздыбится, то Понт его снижает,

А посерёдке, как обычно, мы.

В который раз, в шестидесятый с гаком,

Два месяца терзают и манят

Цветущим маем и тропою в маках

И чёлкой низкою среди девчат,

И сопкой под ногами изумлённой,

И лиственниц бесчисленных сосков

То изумрудных, в выси устремлённых,

То матери моих седеющих висков.

7 апреля 2015

* * *

Если не обнять этот зад

Если не пройти вкруг неё

Можно отступить чуть назад

Прыгнуть и упасть

Выразив своё

Жадное «хочу» с честным «не могу»

Может у неё дрогнет смех в груди

И ответит мне на моё нытьё

Рокот «подойди

Я сама смогу» 

28 февраля 2012

Июньская ночь

Ночной асфальт – светящаяся повесть

Твоих шагов. Стезёю мостовых

Ты появляешься, в тенях лиловых кроясь,

И исчезаешь в двориках сквозных.

Шумят деревья. Как шумят деревья!

Я – дерево, шумящее в ночи.

И медленно войду в его напев я

Себе навстречу, в шорох слов ничьих.

Я знаю, что в ночных прекрасных лицах

Есть страсть и жажда – крепче мир обнять,

Всего коснуться и во всех влюбиться,

И с болью, сладко снова потерять.

Мендельсон

Посвящается Когану

Объявили Мендельсона.

Краем уха скрипку пью.

Телевизора корону

Приравнял давно к репью.

Я в себе копаюсь. Лажу

В проводах. Настройки жду.

Что-то нынче здесь не кажут...

Как же нынче плохо ж тут...

Кто-то лезет в схему пальцем.

Кто-то дышит в унисон.

Постепенно... в ритме вальса...

Здравствуй, дядя Мендельсон!..

* * *

Мне не хочется орать и бодать.

Я в порядке. Мне Рокфеллер смешон.

Прыгнул в жизнь, и расступилась вода,

И сомкнулась тут же в день похорон.

Даже спрятаться нигде и никак.

Даже правильно нельзя умереть.

Унизительно быть в роли макак,

И при этом над стихами корпеть.

Или муха. Кто тебя изваял,

Истребитель-вертолёт? Кто послал?

Или комаров Интернационал.

Или род людской без числа.

Где учёт хотя бы этих растяп?

Их желаний потеплей и сытней?

Безответных костерят работяг

И над Родиной глумятся своей.

Это те, кто загребает к себе,

Кто обратно и представить не смог.

Мне под черепом хватает небес

Всюду Боги у меня. Сам я Бог.

16 марта 2015

* * *

Мне случайно не было письма

От начальника всего живого?

Безуспешно я схожу с ума,

Не дождавшийся в ответ ни слова.

Мне из области никто не написал?

И зачем он небо облопатил?

И куда растёт мой капитал?

Мой безмерный из одних апатий?

Из одних страданий травяных,

Из других берёзовых, сосновых,

И из третьих, бесконечно новых,

Нежных прикасателей льняных.

1 марта 2015

* * *

1.

Не слышишь, не услышишь. Не захочешь отвечать.

Мои слова нечаянны и на сердце печать.

Играй, рыбачка, вёслами. Таись, багдадский вор.

Нашла и в воду бросила. О чём тут разговор?

Летят глаза качальные, отчаянные твои,

Пить чаенные, кончаенные считаенной любви.

От пальцев, чётких чёртиков, тоска и бурелом.

Песочница за бортиком – наш маленький паром.

Плывём. И руки спинами, и губы в волосах.

А головы повинные – овчарки на часах.

Мы лаемся, кусаемся, кромсаемся, скулим.

То к коже подбираемся, то мыслями парим.

Под тенью ястребиною трепещешь, чуть дыша,

Что страшною пружиною расправится душа.

2.

В ожидании тёплой погоды

И предчувствии рук дорогих

Мы сидим, как чужие народы,

И дрожим на насестах своих.

Ястреб-выбор и Коршун-случайность,

Цап-царапыч и Лис-берегись...

Как в курятнике нашем печально.

Смотрим вниз, смотрим вниз, смотрим вниз.

Наше мясо стареет, а перья

При ходьбе начинают мешать.

Азиатскую суперимперию

Никому не дадим обижать.

3.

Посидим. Наше дерево светится.

Новый год. Но тепло в сентябре.

Купидон, разучившийся метиться,

Оградит нас забором из стрел.

Захотим – Себастьяном под стрелами

Будем каждую грудью ловить.

Будем руки сводить оробелые,

Чтоб знакомых своих удивить.

И в другом до конца не уверены

И готовые с воплем бежать...

Азиатскую нашу империю

Никому не дадим обижать.

4.

Я шёл по Садовой и сердце моё тяжелело.

От площади Мира его и влекло, и пекло.

Хорошее дело. Ведь при обращеньи умелом

Его рассмотрю я, как оригинал под стеклом.

Тогда я пойму, как наполненный кровью мешочек,

Увитый сосудами, мышцами сжатый, тугой,

Вдруг стал набухать и тесниться сегодняшней ночью,

И утром сегодня продолжил командовать мной.

И имя твержу, и в метро непривычно рассеян,

И что-то забытое стало твориться со мной:

Качается мир. Но в глазах твоих опоколенен

Я, доселе безвременный и безымянный немой.

Обложка

Хоть глаза прогляди – не увидишь того,

Чем она от тебя отличается:

Две ноги, две руки, голова, тулово,

А на тулове грудь помещается.

Ты ладонью лицо на минуту закрой,

А потом лист бумаги до шеи ей.

Брось журнал. Отвлекись. Вот теперь ты – герой.

Вниз обложкой твоё унижение.

Как назвать – героизм или идиотизм –

На прилавок вдруг выпрыгнуть голою?

Знаю только, что вмиг умирает марксизм

И становится жизнь разнополою.

* * *

Один человек живёт в комнате.

Другой живёт в космосе.

Им встречаться совсем не обязательно.

Оба проявляют обаяние.

Оба неизменно жизнелюбые.

В семьях, правда, невозможно грубые.

Оба ходят в ад на совещания.

И расшатывают наше мироздание.

Да и как же его не расшатывать –

Комнату от космоса упрятывать?

Космосом за плинтусом проскальзывать.

И считать свою работу базовой.

Два нормальных типчика из Купчино,

из трамвая сорок третьего кипучего.

20 апреля 2013

* * *

Он правильный.

Совсем как Грибоедов.

Он верный,

Как таинственная речь.

Он полный,

Как иной, кто все изведав,

Стоит пустой,

Не собираясь течь.

1 марта 2015

* * *

Она была звездой горсада.

Он – средней школы ученик.

В густых садах Мариенбада

С ней танцевал его двойник.

Слоняясь возле танцплощадки

С друзьями из хулиганья,

Томился он от пересадки

Себя в другого, без вранья.

В густых садах Мариенбада –

Она и юность далеки!–

Он шёл пузатый, конопатый,

Упал и умер от тоски.

Осенняя песня

Соберусь на свидание с деревом.

Прогляжу все глаза из окна.

На железной дороге затеряна

Одинокая эта сосна.

Доберусь, окружу почитанием

И по капле вся горечь уйдёт...

В африканской стране Мавритании

Кто-то смотрит, как пальма растёт.

* * *

От рек Якутии до рек Амура, от Байкала

От Енисея, от Урала до Курил

Чертёжная державность начертала

Указы, кто бы что ни говорил.

Один хребет остался вне усилий.

Здесь геология, здесь и эвенк не проходил.

И я глядел на спины гор. Косили

Глаза в ответ их. Не осталось сил

коснуться их единственного места,

Где гнейсы истекают из Земли,

Где мама им навстречу как невеста

Спустилась к смерти. Боже, не вели...

18 апреля 2015

Родина

Мёрзлый Питер, тупая Москва –

Это дети твои, необъятная Родина.

Это ты им позволила бить с носка

И цедить гнилозубое «мать-уродина…»

Ты вливала в них эшелоны детей,

Мужиков и девчонок, чистых и пряменьких.

А в ответ получала ушаты идей

И опивки, огрызки, пьяненьких…

11 июня 2012

* * *

Рядом нет никого, даже эха.

Даже эха, едрить твою мать.

Эх, не выехать тут и не въехать.

Надо пальцы беззвучно ломать.

Хорошо как. Собой заполняю

Горизонты, миры и вовне.

Хороша моя жизнь неземная!

И медуза крадётся ко мне.

Заходи, дорогая соседка!

Помолчим и неслышно споём.

Мы с тобою встречаемся редко.

Я в морях не бываю. Приём.

1 марта 2015

Серая улочка

На каменных улочках серое с каплей брусники.

От нежно зелёной шубёнки ребят повело.

Не знаю, не помню – я это придумал – и крики

И радость ответную. Как сумасшедшую сказку «алло!»

Но не было, нет и не будет ничьих задыханий.

Серая улочка, где ты так долго спала?

Ополоумел хозяин:

в его маяке

тараканья

Серая рыжая ла, ла-ла-ла, ла-ла.

* * *

Спускаясь в ад средневековья,

Где человечий жир шкворчит...

Монахи жгут людей с любовью

К терновым мукам. Пёс рычит,

К ногам ведуньи припадая,

Грызя младенцев на десерт.

И богородица из рая

Платочком требует концерт.

* * *

Стоит луна. Лепечет память.

Я вижу снова профиль свой.

Однообразный веер занят

Повтором, ветром, молотьбой.

Он перемалывает звёздный

Пролёт, стоянье, бег назад,

То верх, то низ, то миг угрозы,

То спячки вечный зоосад.

Летят, не падая, планеты,

Закручен в штопор Млечный Путь,

И, ошалелый, с табурета

Пытаюсь мимо прошмыгнуть.

28 февраля 2012

* * *

Строгая дама, облитая платьем по плечи,

И кабанящийся спутник в отдельном купе...

Нет, это пошло. Оставим за скобками речи,

Телодвижения выделим,

пальцами даму возьмём. И т.п.

Пусть повисит в наших пальцах литая фигурка.

По заграницам устанет мотаться, менять имена.

Строгая дама не видит меня, демиурга, придурка.

Только лишь пальцы на шее

и беспредел в продолжение сна.

Наша разведка умна, когда не беспросветна.

Наши идеи бесценны, когда на крови.

Строгая дама ликует, покуда конкретна,

И увядает плывёт искривляется меркнет,

Не останови.

Родина это единственный знак на дороге

Кроме дороги самой, кроме звёздной пыли,

Кроме пустыни, в которой витийствуют Боги.

Строгие дамы их всех и произвели.

4 апреля 2015

* * *

Там, где растут две прекрасные розы – чёрная роза и белая роза,

Где невидимкою бродит дыханье, от счастья тугое – ау!

Кто посетит этот сад? Кто посмеет? Цветут виноградные лозы,

Никнут глаза и бросается локоть в траву.

Пышно пирующий, чашу к бровям подносящий,

                                                                      Какие обиды?

Солнечный луч, проникающий в толщу веков,

Пленник Тавриды, владелец судьбы завалящей

И обладатель надёжнейших в мире зрачков, сопроводи.

Вот, наконец, и отмучились с диалектической поркой.

Замерло тело, лишённое сил, и апрель воссиял

Над перекрёстком Тверской и Тверского. Над грязною коркой

Старого льда розово-лысый старик постоял,

Дальше пошёл, как будто его борода потянула

В степи, в медовую гущу, в полынную тьму.

Жизнь совершенна! Не кончила петь Мариула!

Розово-лысый старик, ах, старик!

Новое здание МХАТа ему повстречалось,

А у Никитских ворот хриплый голос подпел.

Жирная женщина шла, апельсины теряя,

Бешеный город крутился волчком и сопел.

Жизнь совершенна, и стоит стареть. Не кусаться

Зубы даны. Если так – то и зубы долой!

Ну, а иначе не стоило бы и мараться,

Мой победитель, насмешливо-быстрый герой!

* * *

Там, где сдача, дрязга, мелочёвка,

Прячется алмазный результат.

Там царит не князь, а полукровка.

Он призы вручает всем подряд.

Он рукою незаметно дрогнет,

Он губами шевельнёт «привет»…

Я не гость. Хозяин. Мне дорог нет.

Я с алмазами сметаю сотни лет.

Я сметаю вежливых из кресел.

Я стою отдельно ото всех.

Мне успех ваш малоинтересен,

Потому что сам я есть УСПЕХ.

2 февраля 2015

Телевизор

Москва. Футбол. Собчак. Прокладки. Кадыров.

Хиллари. Саркози. Правый руль. Левое движение. Ураган.

Жопы. Кружок писателей. Ваксельберг. Шпигель. Абрамович.

Хамас. Неграждане. Генномодификация.

Парад геев. Парад СС. Парад кастрюль. ЕГЭ. Шамбала. Нетаньяху. Горный Алтай. Греческий салат. Греческая смоковница. Уткин. Анжелина Джоли.

Эхо Москвы. Огни Москвы. Рука Москвы. Говорит Москва. Показывает Москва. Московские зори. Москва-Пекин. Москоу ньюс. Водка «Московская». Московский вокзал. Московское правительство. Московский бог. Питерские в Москве. Московское время.

За нами Москва. Москва за нами. За Москва нами. Нами Москва за. Нами за Москва. Москва нами за.

Лихославль. Гречка. БЮТ. Майдан. Мёд. Цискаридзе. Левый руль. Правое движение. Вагина. Филя. Примадонна. Галкин. Бабкина. Дворкин. Дворкович. Шахнович. Жиринович. Медведович. Путинович. Обамович.

Каддафи убит, и мир не наглядится на мёртвого старика, брошенного на грязный матрас,

и его внучки, жена, жители города Сирт, которых завтра тоже растопчут, –

хватит ли в Ливии матрасов, а у мира глаз?

* * *

Тихая музыка в парке безлюдном как море шуршит.

Женская тень то возникнет, то вновь ускользает.

Не говори мне. Молчи обо всём, что щемит,

Что не сбылось, что осталось на дне и рыдает.

Эти создания, сёстры и матери нас,

Грубо оторваны так, что вопим одиноко,

Нас навещают, как музыка в сумрачный час,

Нас навещают, и мы улетаем до срока.

Где мы летим и в каких елисейских полях

Соединяемся с мукой, немыслимой ныне,

Нам не представить. Лишь звуки тоски в деревнях,

Как отголоски её, остаются немыми.

Наши животные знают, когда мы хрипим,

И отзываются воем, мычаньем и кашлем,

Чтобы утешить. А мы их за это едим.

Так мы живём в омерзительнейшем настоящем.

5 марта 2015

Утро

Природа ласкова. Её не надо злить.

Сварог соединён с ядром, Перун с громами

И Макошь, что с Большой Медведицей домами

Всю ночь общалась, разрешила быть.

Дозволено мне сбить росу ногами.

Рукой крыльца коснуться. Взглядом – роз.

И быть внимательным к перемещенью ос.

Я равен им. Но вечность между нами.

19 мая 2012

* * *

Широкобёдрая не Солнце заслоняет –

Она его впускает между ног.

И Солнце изнутри не понимает,

Как здесь крутиться, если изнемог.

Когда забыл,

куда путь держишь

И откуда,

и словно курица,

Свой выводок цыплят

Не растерять бы.

(Просится – зануда).

Уран с Венерой,

Марс, Земля та русска,

Юпитер и Сатурн,

Меркурий и Плутон:

Смешные птенчики

И крошечные чувства –

Бесславный Пантеон.

14 февраля 2015

* * *

Щербатый зал в пяти колоннах.

Две узких лестницы в спортзал.

Мечтая сохраниться в клонах,

Кокорин под Камаз попал.

В могиле младший Лазаренко.

И Шушвал там. И Климов там.

Давно нас ждёт Нечаев Генка

Гонять в футбол по облакам.

27 мая 2012

* * *

Я служил в авиации срочно

Через день на ремень. Через два.

Карабин СКС бьёт убийственно точно,

Если в мушке плывёт голова.

За плечом я таскал безусловный шедевр для убийства,

И Устав караульный приказывал мне не дремать.

Но приказы смешили меня. Мне светила, как пристань,

По девичьи простая, по-женски срамная кровать.

Мне от Чехова шли и от Тютчева в первые руки

Без посредников чуждых слова лучезарных длиннот,

Заболоцкий склонялся, и Блок цепенел от змеюки,

И мычал Мандельштам самоцветным собранием од.

Мне неважно, какие из цивилизаций

Вы назначите быть, а какие приткнёте к стене.

Мы с другой стороны, мы во вне от мерзавцев,

Этих карликов, скачущих  в окаменевшем говне.

14 февраля 2015