вот ведь как ясно и точно сошлись небеса
над непонятной тоской по суме и тюрьме
век вековать или слышать себе голоса
как за стеною всю жизнь или просто к зиме
гуси вершат пересчёт покидаемых га
в ночь их отлёта из тайных соседских ночей
как понятые заспано входят снега
как понятые не понимая зачем
<…>
трепещет ли пульс это время вытягивать в нить
мерцает ли свет эту жизнь погасить или мера
такая мала или это так хочется жить
чтоб всё-таки взять и осилить однажды Гомера
всего не спеша или это закончился дождь
и жесть водосточная помнит его вспоминая
как только недавно как ныла душа обложная
блажная бродяжка и нищенка в общем душа
<…>
давай придумаем на завтра без осадков
чтоб только пыль по улице текла
почти без ветра
медленно и сладко
вот так вот прямо до того угла
потом налево
там где вскрикнет птица
потом направо там где будет вечер
давай придумаем так чтоб не возвратиться
не потому что незачем и нечем
платить за жёлтый свет за чёрствый воздух
а потому что надо заблудиться
за всё про всё за весь наш глупый возраст
во весь наш тихий страх нечеловечий
<…>
храни Гоcподь сидящих на игле
и эту дрянь напившуюся пива
танцующую голой на столе
ну ведь красиво ж гоподи красиво
и эту жизнь идущую ко дну
равно как смерть стоящую на стрёме
смотреть в окно вдыхая тишину
закрыть глаза и всё припомнить кроме
одной строки та-та-там что-то там
храни Господь особенно во вторник
пока живет шиповник по пятам
за мной вцепившийся в рукав шиповник
пока честны полынь и лебеда
пока другие травы и невинны
храни Господь всех кто тогда тогда
и троекратны крики воробьины
<…>
всё доча
теперь будет холодно
это начало
зимы нам с тобой перепавшей то снегом то утром
и всем остальным до конечной то красным трамваем
то просто и ясно то чёрной попутною птицей
то на угол выйдешь и смотришь откуда приедут
то лишнего выпьешь и помнишь не всё и не сразу
поймёшь как напрасно нам было огромное лето
с пятёркой в году за умение выстроить фразу
с чернильною тютиной и золотой повиликой
с невинным предлогом и долгим тягучим глаголом
этурекуейнеперплыть
подожди немного
и пойдёт судьба лопотать светло как под снегом
и пойдёт зима с понедельника как по нотам
и пойдём посмотрим пушистых как прямо с неба
двух белых львят родила в зоопарке львица
одному говорит Александр не бойся быть
другому мурлычет Анна не стоит злиться
это у них зима
этурекуимнепереплыть
им лежать листвой потом перестать землёю
перепутать время уроков и время ветра
им не будет сладкою кровь и трава зелёной
и в бутылке не будет стоять на окошке верба
этурекунамнепереплыть
ну и ладно когда-нибудь
я расскажу тебе всё что знаю
несколько мёртвых деревьев на фоне неба
представить себе строку негласных букв
не помнить снов но знать что они были были
<…>
вот мерцание некоторых в траве утром когда свет ещё не зажигали
пастушья сумка заморозки в июне или выпала мелочь из кармана когда-то
я могу отличить настоящее время по запаху гари
от мерцающих в ямочке над ключицей когда ты
раскрываешься зябко словно теряешь смысл
сворачиваясь калачиком птичьим стоном
уснув под мотив колыбельной трескового мыса
уже не проснёшься вернее уже не стоит
стоит присниться в сизые шесть утра
города смутного мне как моё вчера
в осыпающийся подъезд в раздевающихся во тьму
в раздевающихся совсем
мне одному
не всем
стоит присниться в обморочную глубину
колодца в старом саду в последний раз
во всю крошащуюся страну
воробьев и сфинсов кормить с руки
в анфас
улыбаясь как дураки
<…>
увязнешь по уши забудешь зацветёшь
в тупой провинции похожая на август
собака спитно ты её простишь
собака спитона всего лишь адрес
полузабытый полусладкий тает
невинный вкус домашнего розлива
и жалкотакчто лопаются сливы
и сок течёти в рот не попадает
увязнуть по уши забыться зацвести
уже почти прошедшей душной степью
смотреть на август и не ждать вестей
и помнить снег поляжет здесь постелью
рабам и безответным пехотинцам
смотреть как спирт горит совсем как спирт
и думать адрес чтобы возвратиться
полузабытыйtam@spit
<…>
чего ты душу травишь помолчи
проснуться затемно оставить всё как есть
весь двор в окне забыть в дверях ключи
и на стенных часах примерно шесть
забыть уйти забыть всё ерунда
вернуться запросто заметить всё как было
упасть без сил как замертво туда
где всё равно она тебя любила
<…>
остаётся дым
по стене плывёт виноград
все идет как надо погода в меру капризна
всеми крыльями птицы бьются в последний сад
на кончиках пальцев стынет сердечный приступ
я и не знал бы что называется дождь
если б не те вдоль канала в тяжёлых робах
они говорили мне будет куда ни пойдёшь
все одинаково ты мол мужик и не пробуй
я и не пробую
я и не пробовал если честно
с тех пор как выучил от перемены места
остаётся пыль только эхо лампочка в 40 ватт
хлопнешь дверью качнётся смутив газеты на окнах
на каком языке неважно я виноват
главное цвет и это чем дальше охра
никого не красит
скорее время чем цвет
выходя из грязи
вернее сходишь на нет
что я помню кроме
как всё валилось из рук
то что голос крови
скорее почерк чем звук
сбивчивый неуверенный с хрипотцой
порывистый до умеренного с трещинкою по краю
с лам-ца (это истерика) дри-ца-цой
справа налево но я другого не знаю
и уже не успею
уже через пару лет
да что тамчерез неделю уже не вижу
это яили клинописьили оставил след
виноград по стене взбирающийся на крышу
<…>
Страдания.
Для голоса, балалайки и семи ангельских труб.
Исполняется не впервые.
долго-долго как под небом
так и не запомнили
вкус пустой воды и хлеба
с грустным привкусом земли
на краю деревни почта
в центре рынок и тюрьма
и тебя исчезнет почва
и деревья и дома
и меня исчезнет нафиг
поперек течения
грязной речки грустный траффик
прям по назначению
<…>
из приторной голодной полумглы
переводя дыханье тенью сада
в пространство вечереющего взгляда
запомни осторожные стволы
и злую тяжесть яблонного спаса
теряющего гулкие плоды
ты спросишь Далеко ли до беды?
я точно эхоточноно не сразу
отвечу Далеко ли до беды.
<…>
чем свет прозрачнее тем каждый черновик
ясней чем полное собрание улик
железных так что в жисть не отвертеться
ни этим оставляющим на чай
ни этим умножающим печаль
ни этим стерегущим виноградник
чем свет прозрачнее тем в комнате прохладней
а никуда не деться
ну всё казалось бы да ну его совсем
Грач во дворе и брат его Арсен
раскинув нарды говорят о вечном
о том что Арарат был чемпион
что амфибрахий круче чем пэон
что Гамлет прав но Дания в порядке
нам лебедой позарастали грядки
а свет прозрачней и прохладней вечер
ветшали вещи всё покрыла даль
менты по рынку собирали дань
кто всё простит подкрался незаметно
когда я понял как мне повезло
запомнить жизнь ложилась на крыло
уже бесповоротно
ей сверху видно всё прозрачно ясно ровно
а он воскресе как-то так из мёртвых
<…>
что слышно в широком шуме дубовых крон
что скажешь врачу если завтра пойдёшь к врачу
что ночь наступает сразу со всех сторон
как этокак сам не знаю чего хочу
что вертится слово какое-то на языке
что совесть какая-то мучает ни за что
всю ночь вспоминал о невнятном бухом мужике
одетом в какого-то цвета пальто-шмальто
спросил закурить и прошамкал Ну, как ты брат?
Кого-нибудь видел из наших? Давай Спешу
потом обернулся Эй, слушай, ты не виноват
что дальшене разобрал сквозь широкий шум
<…>
что в пасмурных водах подёрнутой рябью истории
что в памяти ветра о водах подёрнутых рябью
мостами мгновенными шли безоглядные скорые
гремели товарные вслед холодны и разграблены
и в громких пустотах ещё не прошедшего времени
в прошедшем былом если честно то напрочь забытом
прощались грачи с придорожными рощами прелыми
и с пасмурным эхом плацкартного краткого быта
украдкой следящего как на последнем дыханьи
берёзы взбирались по мусорным этим откосам
как жизнь осторожно прошедшая между стихами
обходчиком пасмурным грустно стуча по колёсам
уже растворялась в подёрнутых рябью пейзажах
истории слишком подробной чтоб нас не забыли
и город над мутной рекой не встревожится даже
и мебель в квартирах подернётся медленной пылью
а после декабрь затеплится в небе смятённом
звездою тревожною медленно и виновато
придумать метель и за выдуманной метелью
придумать что мы возвратимся отсюда куда-то