* * *
Твой дядя самых честных правил
и папа благороднейших кровей,
да что! – сам Б-г ключ к истине тебе оставил.
Увы нам всем, зачем же ты его расплавил
в горниле ненависти к родине своей?
* * *
Вотще пытаюсь дозвониться,
изобретаю что сказать.
Где квинсборбриджская царица
(меня презреньем наказать)?
Паду ли я, стрелой пронзённый,
или отверстием в свище,
я не забуду бот казённый
и эту девушку в хвоще.
* * *
Юлику (Василию) Агафонову
Атлантика неймёт цунами,
но в Делавере бьёт хвостом
заваленная валунами
луна над лордвилльским мостом.
Идёт тропический циклоп
вразвалку: триста миль за сутки.
Наперехват несутся утки.
Вампир корнями крепит гроб.
Медведь в тумане правит в реку,
а с пенсильванской стороны
ему навстречу кукареку
висит на вороту сосны.
За водокачкой две гремучки
по шпалам наперегонки
несут в терновые колючки
себя осенние клинки.
В курятнике у огорода
парламентский переворот –
петух Матрос перед народом
спел «Отче Наш» наоборот.
Впотьмах усадьбы Альвы Лорда
лишь призрак Молли, невесом,
шасть – из окна в окно как сон,
но рядом с ней – чья это морда?
* * *
Ноги кормят волка
и фотомоделей.
Под пригорком – Волга.
А-ля Ботичелли
из неё выходит
некая наяда,
от волос исходит
тонкий запах яда.
Деву настигает
волк и тащит в рощу;
там он с ней вступает.
Обретает тёщу.
Многие печали
часто многоноги.
Вы бы одичали
и давай бог ноги.
Трудно эмигранту,
даже под Парижем,
даже ближе к Нанту.
Да. Так и запишем.
Сколько лет Казани –
точно неизвестно.
Выпей «Мукузани»,
белая невеста.
За волков, за ноги,
за фотомоделей!
Дай им годы многи,
Бог, на самом деле,
не жмись.
* * *
Не верь, не бойся, не проси –
так говорил под Бодхи Будда,
ежи еси на небеси
и подосиновик Иуда.
* * *
Сутер, Нарик и Мент
в одном классе учились,
исключением мент,
никогда не женились.
Нарик был музыкант,
сутер – гадыш прогнивший,
ну а мент – лейтенант,
от войны откосивший.
Сутер в зону попал,
там где мент стал начальник,
музыкант ему слал
на табак и на чайник.
На поверке с утра
мент узнал сутенера,
встретилась детвора
по вине прокурора.
Мент решил по уму.
Зачитал разнарядку,
а кенту своему
дал под дых для порядка.
Год за год в Элисте,
в рыжей выжженной степи.
Но вот – печать на листе
и бейсболка на репе.
К музыканту пришёл,
пил немного нимало,
было им хорошо,
лишь мента не хватало.
Музыканта уймут,
сутенёру ответят,
а мента дома ждут
чуть раскосые дети.
* * *
При взрыве в генеральном штабе…
М. Ветров
…всерьёз не пострадал никто.
На видео: вошла в пальто,
а вышла через час в никабе.
Тогда-то и раздался взрыв.
Был, слава богу, перерыв,
состав обедал. Еникеев,
седой главком подземных войск,
ел с делегацией евреев.
Дьяченко выехал в Подольск
на полигон. Он был доставлен
к Верховному в 5:32.
В 6:40 дверь открыл сам Сталин
и ввёл готовность по Москве
и округу. В 13:30
вся Ставка собралась. Исчез
(как выяснилось, застрелился)
Хуц – член ЦК КПСС
и контр-адмирал в отставке.
Что началось – не снилось Кафке
с Хичкоком. Вывозили в лес,
пытали. Автокатастрофы
посыпались как из мешка.
Торжествовали лимитрофы
Прибалтики. Исподтишка
обстреляны погранзаставы,
в Калининграде взорван мост.
В Аахене собрались главы
стран НАТО. Основной вопрос:
час Х. И тут-то их накрыло:
массированный сверхудар.
Устройством Сахарова смыло
пол-США, ЮКей, Катар
и все монархии залива.
Достали только Краснодар
и базу близ Североморска
два «Томагавка». «Форд» и «Нимиц»
таинственно пошли ко дну
сами собой. Через неделю
«Арматы» встретил Лиссабон
цветами. Портили брусчатку,
а так же по подвалам – баб.
Ну что же, приноси взрывчатку
в Москву на Знаменку в Генштаб.
* * *
Нью-Йорк когда-нибудь уйдёт-таки под воду –
давным-давно пообещал журнал «Нева».
Действительно, мы видим – год от года
Атлантика качать свои права
сильна в политике мутить природу.
В универмагах и аптеках – мародёрство.
В ликёроводочных – ... пардон, электорат.
Нет электричества – и нет фрондёрства.
Чу! генератор распердолил магистрат...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Над гладью вод потух дарёный факел,
который Третий Рим и Мир зафакал.
* * *
Е. Ядыкиной
Ты приходишь в себя как чужой,
и в потёмках стоишь над душой,
за которой давно ни шиша,
без приданного знать хороша,
только даром кому не нужна
Тараканова эта княжна.
* * *
Л. Капелюс
Забег окончен, звери в мыле.
В пропахший потом ипподром
ударил дождь. Автомобили
разъехались. Восьмой патрон
в отцовском «Люгере» в патронник
загнал жокей, и был таков.
Намок, измялся травный сонник
от легковесных пустяков.
Вся смерть прозрачна и душиста,
живая как река Юца,
такая же как у фашиста,
такая же как у отца.
* * *
Аккурат над квартирой Чайковского
с диким грохотом вдоль потолка
покатилось ведро Циолковского
от пинка в темноте чердака.
* * *
именительная улица
родительный дом
дательный подъезд
винительные соседи
творительная кухня
предложный чай
звательный взгляд
* * *
Конст. К. Кузьминскому
Как на речке Делавер
тарарахнул зинзивер.
В день рожденья ККК,
вполхалата налегке,
с «Евой» стройною во рту
украшал собой тахту
ККК. Кукареку!
Леди, будьте начеку.
Он сначала заведёт
речь, а после под подол –
то что продолжает плеч
повелительный глагол,
то что продолжает течь,
потечёт ещё быстрей,
кровь и молоко, сиречь
этот протоиерей
с виду как бы анархист
и антихрист, но вообще –
невский яхонт-аметист,
чьё прибежище вотще
укрывают складки гор.
Сатановский тут Егор
вымогает чёрный чай.
Эмма Карловна! Ему –
ни-ни-ни, но – нам и мне,
я за это даже пни
на дрова сведу вполне.
Спят хозяева в лесу.
Гости, срезав колбасу,
катят к югу, в Вавилон.
Кали-Юга. Входит слон.
Идиллия
(неизв. исп. худ. XV в.)
Мих. Ветрову
Мария в красном платье вышивает,
ручная птица смотрит на иглу,
ребёнок, улыбаясь, наблюдает
за матерью и горлицей. В углу,
сходив на двор и корм осляти бросив,
строгает гроб задумчивый Иосиф.
По стенам – инструмент. Сороконожка,
три муравья, пруссак размером с кошку,
кедровые игрушки на полу
и луковица у лукошка ниток –
всё излучает длительный покой;
вдали луга с домами над рекой,
и мастерская миру не в убыток.
* * *
Не Пандав и не Курав,
однова Укроп и Сепар.
Поле Куру делит Днепр.
В небе левый берег прав.
* * *
ККК на 74 с половиной годика
Цыганорусоляхожид
лежа – бежит, бежа – лежит.
Так больше дела, меньше слов.
Сей Нос на снос основ ослов
из Питера на Делавер
явился не для полумер.
Им несть числа, их – телевизор.
А он – естественный провизор.
Но слишком полюбил людей
джахиндухристоиудей.
© Александр Коган, 2016.
© 45-я параллель, 2016.