Расьяна Монастырская

Кормушка на веточке... ветром качается,
Предмартовский дождик вальяжными каплями,
И нет уже грусти снегов нескончаемых –
Лепила их вьюга промасленной паклиной
На окна, на домик, - и взгляд мой туманила…
Но сколько же радости в буйствах заоблачных,
Где солнышко брызжет лучами-смутьянами,
А улочки неба их песнями мощены!

И как же тепло! – мотыльками бесчинствуют,
На губы, на щёки – оранжевым пятнышком,
Как будто пленяют весенними нимфами
И солнечным лютиком стелются рядышком.
И сердце, как пчёлочка в сотах, тревожится:
Жужжит, замирает, волною колышется,
И травы уже по проталинам ёжатся… –

И только тобою по-прежнему дышится!

А мысли мосточком небесным… под окнами,
Как звёзды полночные, прыснут и жмурятся,
И шепчется вздохами тёплыми-тёплыми,
И в струнах любимых мелодией журится.
Кормушка на веточке, почки пузатятся, -
Всего-то до вздоха одно косновение
Могучих ветров, – и метели отвяжутся,
И ты для меня, как и был, не мгновение,
А целая вечность из стаек заоблачных
Льняных мотыльков…

Посмотри, вон как кружатся!
А мне, как и прежде, тобою недюжится –
Рассыпалось солнце цветами по рощицам.

Метелит бесконечно… огонёк
К моим устам летит из ярких окон.
Я под платок смятенно прячу локон,
Но свет сквозь вечность - близок и далёк.
И хочется в твоих объятий  плен -
Укрыться пледом, теребить подушку,
А утром снега зачерпнув под дужку,
Насыпать в чайник…
Закипит апрель
В тех чашках, что, как птенчики, звенят,
Наполнив комнату пронзительным весельем,
И радостью бессчётной, - из мгновений, -
К окну на звон снежинки прилетят.
И сердце всколыхнётся – дятлом стук,
Но вдруг замрёт голубкой утомлённой,
И шёпот твой, едва-едва смущённый,
Притронется губами к пальцам рук.
Что это? Сон?..
Да вовсе и не сон…
Весной шумит, как будто в`оды тают –
Сосульки щедро на плетень стекают,
Заблеяла овечка – робок стон.
И всех тревог, пожалуй, не унять:
Вращает жизнь смятенно кофемолку,
А в мыслях бесконечных нету толку:
Глоток тревог – и дремлется опять.
Мне б на уста к тебе снежинкой пасть,
Растаять незаметной малой каплей,
Взмахнуть крылами, как весною цапля –
Но где их крылья ангельские взять?
Метелит бесконечно… огонёк
К моим устам летит из ярких окон.
Я под платок смятенно прячу локон,
А свет сквозь вечность - близок и далёк.

Шафрановым светом стекает заря
И мостит улыбку в кошелочку дня.
Как тихо!..  и буйствует алый огонь
В калинах земных – только ягодку тронь.

О, сколько мне радости в тайнах твоих,
Калинник родной!- как вино на двоих
Из вечной бутыли  в стакан бытия
Душой наливает тревога моя.

Тревога моя бесконечной любви,
И в радость она – хоть тоской назови!
Шафрановым светом стекает заря,
Петляет средь трав, словно речка моя, -

В ней рыбок не счесть, да и сеть не одна,
А плачей – корыто, не видно и дна.
Шафрановый след по румяным щекам -
Восточною дымкой вздыхает кальян.

И жив ещё мир – словно древний Восток:
Бахрейнское яблоко в кипели роз,
И сок, и ликёр - ароматом анис,
Самб`ука, ты помнишь…
Он красен, как лист –

Вот этот, осенний, что вырастил клён.
Он тоже в меня был немножко влюблён.

Утренней тихой радостью
Скрипнет от ветра ставенка -
Хлынешь потоком сладости,
Солнечным нежным пламенем.
Сердце пугливой птицею
Вздрогнет и успокоится.
Губы – к виску:
"Не спится мне", -
Шёпот твой – будто звонница.
Лодочкой поднебесною
К звёздам душа встревожится.
Струны услышу –
Песнею
в праздниках занеможется.
Но не остудой горькою
И не печалью лютою -
В рани созревшей зорькою
Волосы мои спутает.
Посеребрит туманами,
Травы вплетёт волшебные
Утро медово-пряное,
В птичьих клубясь молебнах.
Шёпот твой – будто звонница.
Греюсь под ним и кутаюсь,
Ты моя тень, бессонница,
Снова дыханье слушаю –
Спишь…
И летит мелодия,
Радугой или дождичком,
То всколыхнётся огненно,
То защемит под ложечкой.
Всё – от тебя…
И нежное –
Хлынет потоком сладости,
Ягодное по-летнему,
В утренней тихой радости.
Снова встревожит ставенка.
Сердце - пугливой птицею.
Плавится расстояние
В шёпоте жёлтых листиков.

Ой, моя Сударыня!
Ой, моя Боярыня!
Как ишла ты по-над тыном,
И платочек пылал пылом!
По платочку – гуляй-поле,
Разухабистая воля.
Колоски-то… колоски…
И в глаза, и на виски,
Бахрома по пяты -
Ниточки висячи!
Руки кверху подняла
И крутнулась, вточь юла.
А на пальце перстенёк -
Как винца большой глоток.
Все-то пальцы оближу,
Перстенёк с руки сниму,
А потом губами в губы
Целовать до ночи буду.
А как звёзды полетят,
Стану шаль твою снимать,
И монисто класть на лавку,
И расстегивать булавку
На червлёном пояске,
И резинку на чулке
Опущу чуток пониже –
До коленочек поближе.
Поцелую всё, как есть –
И застонешь: Эта месть
Мне по нраву, дюже-дюже,
Уморилася – не сдюжу!
А я пуговцы сосцов
Целовать всю ночь готов.
Так разжарился – как пивень,
Пью, прихлёбывая, вина.
Тут и там, и там и тут –
Все-то жилочки поют.