Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»

Евгений Марковцев

Россия, Новосибирск


Евгений Марковцев

Безымянный паж в её постели.
Королеве надо одного:
В эту ночь безлунную апреля
Ярости безумной от него.
Чтоб её безудержно ласкали,
По полночи проведя без сна,
Нежностью великой окружали –
Ночью просто женщина она.
Юный паж гордится своей ролью:
Держит он могущество в руках!
Путь наверх проложит он любовью,
Фаворитом став в своих мечтах.
И когда она кричит от страсти,
Называя пажа королём,
Мальчик, опьянев от своей власти,
Засыпает крепким детским сном.
А на утро в кандалах, под стражей,
Но без той, с которой всю ночь спал,
Уведут беспомощного пажа
В тёмный, грязный и сырой подвал.
Он уже обратно не вернётся,
Не увидит неба никогда,
Если ночью смело трогать солнце,
Безрассудно ждать его с утра.
Страстью переполнена сверх граней,
Королева жаждет вечер свой,
Час, когда крадётся в её спальню
Безымянный паж. Уже другой.


Евгений Марковцев

Нищий на грязном асфальте сидел,
Что-то печально под нос себе пел.
Пыльную шляпу держала рука,
Тускло блестели там три медяка.
Мимо бежали потоки людей,
Каждый был занят проблемой своей,
Не было дела им до старика -
Бросили за день лишь три медяка.
Тень простиралася над стариком -
Памятник был тут поставлен вождём.
Так же протянута чья-то рука,
Но не блестят на ней три медяка.
Грозно на нищего смотрит гранит,
Кажется, буд-то ему говорит:
"Что ж до сих пор ты сидел здесь и ждал?
Этой рукою я путь указал!
Разве дорога тебе далека?
Что ж ты сидишь тут и ждёшь медяка?!"
Но ничего не ответил старик,
Лишь ещё больше к асфальту приник.
Как же он сможет ему объяснить,
Что он когда-то пытался спешить
В даль, куда памятник руку тянул,
Но, вероятно, гранит обманул:
Местом, которое тот показал,
Вдруг оказался холодный асфальт.
Нищий просил тут гроши всё ж не зря,
Точно завет он исполнил вождя:
Так же его протянулась рука,
Разница - нет у вождя медяка.
Голову смело тут вскинул старик,
Шёпот его вдруг сорвался на крик:
"Ты не указывай, чёртов гранит!
Надо же, вдаль он идти мне велит!
Что же твоя протянулась рука?
Тоже, видать, просишь ты медяка?
Нынче я , вроде, богаче тебя,
Жальче народу, наверно, меня.
Видят они во мне прошлого след,
Виден в тебе лишь поганый завет.
За день твоя утомилась рука?
На вот, возьми эти три медяка!"
Гордо старик пошагал теперь прочь.
Тихо спустилась на памятник ночь.
Только чернеет на небе рука,
Тускло блестят на ней три медяка.


Евгений Марковцев

Небрежно брошенные розы на кровать –
В них все желания, стремления и цели.
Они сейчас лежат в твоей постели, 
Где я потом хочу с тобой лежать.
Твоих уставших губ коснётся поцелуй, 
Когда, обласканная, ты закроешь веки,
Утонешь в этой бесконечной неге,
Лишь памятью мгновенье зарисуй.
И заскользят в твоих объятьях облака,
В глазах заблудятся лучи звезды далёкой,
Чуть слышно в этой тишине глубокой
Мгновения сливаются в века.
Весь мир тебе предстанет бесконечным сном,
Лишь на подушку свою голову уронишь
И сердце мое красное приколешь
На грудь себе ты розовым шипом.


Евгений Марковцев

Моё детство прошло среди сказок и книг
И, наверное, я тоже жил среди них.
Дни и ночи читал, пылью мудрых дыша,
В фолиантах моя растворялась душа:
Это я по пампасам скакал на коне,
Чингачгук в благодарность сжимал руку мне,
С Бладом вместе и я бороздил океан,
Словно в книге другой молодой капитан,
Были все мне друзья - д'Артаньян и Гаврош,
И на Холмса я был очень сильно похож,
Я был смел, как Тибул, и богат, как Кощей,
И со Скарлетт провёл я немало ночей,
С Одиссеем я тоже по миру бродил,
Хоть у Карло в каморке полжизни прожил,
Мой корабль только в алых ходил парусах,
Я на шаре воздушном парил в небесах,
Я Онегину друг, Скарамуш - мой сосед,
Я с Остапом ещё повидал белый свет,
И с Колумбом Америку я открывал -
Я прожил всё, о чём я тогда прочитал.
Среди сотен томов было детство моё,
Сотни жизней прожить предстоит мне ещё.


Евгений Марковцев

Над седой равниной моря
Ветер тучи собирает;
Гром гуляет на просторе;
Ярче молния сверкает;
Волны яростно взлетают,
Пеной берег покрывая;
Вал девятый набегает,
За собою всё смывая;
Скалы, грудью приняв волны,
Пылью чёрной оседают
И от боли дикой стонут;
Чайки в ужасе летают;
Всё мрачней и ниже тучи
Опускаются над морем;
Всё темней, и волны круче
Вверх взлетают, с ветром в споре;
Гром грохочет; ветер воет;
Синим пламенем пылают
Стаи молний на просторе
И в пучине исчезают;
Гром гремит неукротимо;
Бьются волны друг о друга;
И течение ретиво
Нагоняет круг за кругом.

Кто сравнится в силе с морем,
Кто волны рукой коснётся? – 
Призрак счастья тут же горем
Для безумца обернётся:
В глубине, в морской пучине
Он найдёт покой свой вечный,
Ветер лишь волну поднимет –
Странник пропадёт беспечный.
Чайки, зная это, стонут,
Стонут, мечутся над морем
И на дно его готовы
Спрятать ужас свой пред штормом.
Всё боится в мире шторма,
Все попрятались за скалы;
Лишь одни раскаты грома
Заправляют этим балом.

Шторм грозит ужасным горем.
Вдруг взлетела жизни песня:
Между тучами и морем
Гордо реет буревестник!


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»