Сергей Балиев

За всё в ответе быть, и жить готовым

достойно встретить время перемен,

не прикрываясь лозунгом совковым,

не предлагая жизнь свою в пример.

Не буйствовать под слоганом дешёвым,

где кажется, что все слова - кремень.

Мир - по спирали, и путём не новым

мы во вчера упрёмся, как в ремейк.

Есть что-то изначальнее и выше!

Осмыслить то, в чём смысл неуловим,

где свет в конце тоннеля - тёмный лес;

хранить в строке - как на скрижалях высечь -

причастность к заблуждениям людским,

о чуде грезить - и не ждать чудес.

лукавлю, немного, но всё же лукавлю.

привычно - актёрство, но знаю - грешно,

запретно, как будто хватаю руками

то, чем любоваться лишь разрешено.

в осенние строки сплетаются листья,

последние лоты идут с молотка.

но всё ещё теплится вкрадчиво-лисье

желание явь приукрасить слегка.

смотрю горделиво, да нет - гарцевато,

себя ощущая в седле, как всегда.

весенняя девочка, ты ль виновата,

что бес тут как тут - и седа борода?

дыхание лёгкое, сброшены годы.

наряден, мажорен опять звукоряд!

глаза твои, милая, пусть в чём угодно,

но лишь не в лукавстве меня укорят.

всё правда, всё ложь, где граница, не знаю.

осудят, разложат - и грех, и успех.

идёшь между кресел, букетик сжимая,

ко мне на свиданье - прилюдно, при всех...

Карты так легли, так уж выпали –
на пути, на тропы не торные?
Будто реки все волки выпили,
будто травы все – только сорные.

Бездорожие да распутица,
все по швам-стежкам поразъехалось.
Не затянешь нить – вмиг распустится,
не затянешь песнь – поразэхолось!..

Век мой полон лет, да и полон зим.
И к закату льнут зори вешние.
Промелькнули дни - юрким полозом,
пестрой птахою, вёрткой векшею.

Кто вас вытесал, кто вас выпилил,
указатели-вехи спорные?
Так уж реки все волки выпили?
Так уж травы все – только сорные?

Дело к финишу – соберись в кулак,
натянись струной – не былинкою!
Это лишь тупик – это не коллапс.
Аль слабо тебе –
по-былинному?

Где  вы, пращуры, где  вы, витязи?
Разве песнь моя – скуль щенячая?
Подними меня, к свету вытащи,
Русь заветная, боль щемящая! Не

Помоги, как встарь, хворь повывести,
напоить ручьи, навести мосты,
проторить пути да повымостить,
обрести себя в неделимости.

Вот и кончено время неравенств, и снова увижу
Я всё небо в алмазах, всё небо – к карату карат.
Не расписывай ночь фантастической кистью Куинджи,
Ведь за лунной сонатой скрывается чёрный квадрат.

Время тайных желаний, упрёков реальному миру,
Где ты бог и судья - и себе , и обидам своим.
Возгорают лампады, воскурены ладан и мирра -
Только должного этому чуду мы не воздадим.

Все потери вчерашнего дня и все горькие меры 
Вновь нарывами вскроются – лишь облегчения нет.
Не расписывай ночь под мятежную фреску Риверы,
В ней опять затаились влечения тайные недр.

Наш извечный восторг – удивлённая память восхода –
Растворится во тьме, где судьба – заколдованный круг.
Возродится ли утро, воскреснет с зарёю природа?
И заплачет ли враг обо мне – засмеётся ли друг?

Вновь под куполом неба витает слепая тревога.
И притихнет под звёздным круженьем колодец двора.
Не расписывай ночь сумасшедшею кистью Ван Гога,
Где за вихрем небесным опять проступает квадрат.

Надо ж так сотворить эти недра, укрывшие нечто,
В чём, как в чёрной дыре, исчезают и слава, и власть!
Только мне всё равно, что там выпало – чёт или нечет -
Если день неудачен  и жизнь, в общем, не удалась…

…Лишь когда подойдёт и подступит, и вскроется небо,
Открываясь глазам неожиданным зевом цветка,
Эту ночь я приму, словно горький и чистый молебен,
И готов буду снова носить  шар земной на руках!

У реки на закате
Тоскливого дня
Ветер солнце взлохматил
Рыжей гривой коня.

Время ритмами сердца
Отдаётся в висках.
Вечер ситцево-серый
Жмётся к конским бокам.

Эту даль не измерить
Перебором копыт.
Только кто мне поверит?
Только кто мне простит?

Обернусь птицей ловчей,
Бурым волком прорвусь.
И кочевницей-ночью
Как в покров завернусь.

Миг - и скинута дрёма.
И пружинит намёт.
Не напрасно у дома
Кто-то плачет и ждёт.

Нам с судьбою бороться
До последнего дня.
И не зря машет солнце
Рыжей гривой коня!