Ольга Бут

Когда с рожденья знаешь, ты - солдат,
и вас таких в коробке двадцать пять,
что вам придется по врагам стрелять,
(хотя ружье, совсем не автомат
и значит вероятность не попасть,
процентов, где-то, восемьдесят шесть) -
безумно страшно сердцу и душе.
Промазать – значит Родину предать!

Ты несгибаем и непобедим,
но все ж никто не ждет тебя домой.
Когда лежишь с пробитой головой –
бегут подальше толпы балерин…
Ты стойкий оловянный рядовой,
ты корчишься от боли и огня…
Прости, я не успел спасти тебя,
расплавленного на передовой…

Пока я спал, струилась тишина.
Казалось, что на цыпочках война,
Женой любезной в кухне хлопотала.
Пекла блины, лепила пирожки,
Кормила пса приблудного с руки,
Под нос себе негромко напевала.

Пока я спал, застыло все вокруг.
Снег падал, а под снегом падал друг,
Пытался, но подняться был не в силах.
Я это знал во сне, и мощью рук
Тянул его. Напрасно. Замкнут круг.
А в круге том - солдатские могилы.

Пока я спал, остыли пироги,
И пес, оскалив желтые клыки,
Тихонько выл о ком-то, будто плакал.
Ушла война. Порос могильный холм
Травой степной – пуховым ковылем.
Затерлись ветром на могиле даты…

для прощания нет ни желанья, ни признака,
что пора, мол, сматывать удочки.
отпечатками лап собачьих  и сапог кирзовых
проштампованы деревенские улочки.

и кому повезло: в их дому не стоят автоматчики -
курко-млеко-яйки давно поедены,
а в соседней избе избивают  плетями мальчиков,
и в округе рядят-гадают кто следующий.

поезда гудят-отходят точно по расписанию.
пунктуальность - это   дело явно немецкое.
и бредут понуро по наивности ли, незнанию,
сотни душ оголенных, кто с плачем, кто с песнями.

зацепившаяся за вагон, навзничь падает женщина.
ей бегут помогать, а она беснуется: 
«дочь верните! Возьмите, вот лучше курицу!»

дочь ее пропадет в мясорубке Освенцима…

После войны - время идет на мир.
Мир наползает неторопливой тучей.
Медленно ногу волочит отец-командир,
Пешка дойдет до ферзя - 
Подходящий случай.

После войны - птицы поют слышней,
В гнезда летят наперекор дулам
И поредевшим залпам очередей
Пуль  и снарядов, все из которых  - 
Дуры.

После войны -  солнце слепит глаза.
Сыплет лучами щедро. Плакать не надо.
Я не успел многого рассказать.
Письма вернулись назад. 
Нет адресата...

Глядите, глядите – ласточки! Когда прилететь успели?
На пожелтевших карточках застыли навек недели
И дни того года, майские. Но всё-таки, и поныне -
Кому-то почеты царские, по ком-то могила стынет.
А счастье, взахлеб с отчаяньем, - письмо треугольным фактом…
 
Уже самовар заправили, рулет закатали с таком.
Все в сборе: соседи, родичи, беременных кошек своры-
Опять засидятся до ночи под водочным разговором.
Ведь темы такие важные: а наши - уже в Берлине!
Эх, у Петровых Сашка-то, - без вести и поныне…
Но вдруг репродуктор, кашляя, очнется под винегреты,
Объявит: победой важною гордится Страна Советов!
И все обниматься кинутся- соседи, родня, кошки…
А небо высоко синится.
 
Мне хочется плакать. 
Немножко...