Ирина Гумыркина

***
куда бежать когда глаза глядят 
с тоской на то родное что осталось 
здесь был когда-то яблоневый сад 
плоды кислили но всегда казалось 
что жизни вкус он именно такой 
и запах исключительно апортный 
так хочется сбежать пока живой 
переступив порог аэропорта 
почувствуешь и страх и боль и стыд 
кто я такой-то в этом зарубежье 
но так табло заманчиво горит 
а ты стоишь оторопелый между 
пошло всё к чёрту как же я устал 
и это твоя родина прими же 
берёшь такси и едешь на вокзал 
там расставанье ощутимей ближе 
но только слышишь поезда гудок 
вся горечь поднимается наружу 
и всем нутром сжимаешься в комок 
ты нужен здесь и никому не нужен

*** 
Мы узнали, откуда начало берёт беда: 
Там пустынна земля, а под землёй — вода, 
И на каменном дне неподвижно лежат киты — 
Безнадёжно хвосты ослабли, черны их рты. 
Не кричат, не поют, и сил не хватает стать 
Теми, кто повернул бы и землю, и воду вспять, 
Чтобы люди внутри очнуться смогли и вмиг 
Позабыли и страх, и злость, и родной язык, 
На котором молчать труднее, чем говорить. 

Замирает душа — я смотрю на исход зари: 
Если небо чернеет, значит, уже ты там, 
В самой толще воды гладишь хребты китам, 
А они разевают рты — и выходит звук, 
Так похожий на тот, что издаёт дудук.

***
Мама, сходи ранним утром во храм, 
Ибо дети твои больны. 
Храм на горе, и трава по горам 
Пахнет, как горечь вины, 
Путает след, оставляет следы — 
На коже твоей ожог. 
Мама, подай нам холодной воды: 
В горле — чёрствый комок 
Из недосказанных слов, и болят 
Зубы, немеет язык: 
Видели, как становилась земля 
Окаменелой вмиг. 
Мама, прости нам тревожные дни, 
Холод и страхи ночей. 
Гаснут последние в небе огни: 
Бог наш отныне — ничей. 

***

Выйдешь из дома, осенью переболев,

Воздух глотнёшь — и снова начнётся кашель.

Чувствуя, как до предела натянут нерв,

Шагаешь брезгливо по водянистой каше

На тротуаре нечищеном.

Был бы снег —

Проще б дышалось, жилось бы намного чище.

Навстречу идёт болезненный человек,

Растерянно смотрит, словно кого-то ищет.

Ты мимо него проходишь — стеклянный взгляд.

Хочется закурить — не находишь спичек.

На грязных фасадах мерцают огни гирлянд,

В сумерках город теряет своё обличие.

Камнем влететь бы в оконную темноту,

Разбить на осколки то, что мертво.

На небе

Ищешь намёк хоть на одну звезду —

Сплошь пелена. И Рождество — без снега.

***
Чего боялась – то произошло: 
Перегорела лампочка в торшере. 
И в комнате теперь темным-темно, 
И снова начинаю страхам верить, 
Как в детстве: 
Что в углу живёт оно – 
Чудовище с ощерившейся пастью. 
И лезут сквозь закрытое окно 
Другие. 
Только как ты ни старайся, 
Закрыв глаза, мотая головой, 
На помощь звать кого-то и молиться, 
Они садятся рядышком с тобой 
И не скрывают выцветшие лица. 

Вглядишься в их остывшие глаза – 
И жалость щиплет душу больно, грубо. 
Мне хочется им что-то рассказать, 
Но я молчу, сжимая плотно губы. 
Смотрите, милые, как темень вьёт гнездо 
Под потолком опустошённой спальни, 
И как потом появится в нём то, 
Чего всегда боялась изначально. 

В углу чернеет матовым пятном 
Торшерная башка на тонком теле. 
Но дело, в общем-то, совсем не в нём 
И не в сгоревшей лампочке в торшере.