Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2018»

Александр Таратайко

Украина, Шостка


"Русь моя – от Киевской до нашей..."

Русь моя – от Киевской до нашей, 
прозванной отступниками Рашей – 
не пропей по случаю мозги! 
Путь, который грубо приукрашен, 
будет и мучителен, и страшен, 
и охаян хором мелюзги. 

 

Станет Воланд холоден и молод, 
и, к серпу пришпиливая молот, 
кто-то снова замутит народ, 
но за нас в пугающую полночь 
ни одна порядочная сволочь 
этот путь, конечно, не пройдёт. 

 

За дождём, распутицей чреватым, 
побредём, галдя витиевато, 
в край крестов, берёзок и церквей,
иногда – копируя Марата, 
иногда – постреливая в брата,
чтобы было каяться верней.


Речь

Привлечь? Облечь? Предостеречь?
Какие требованья к речи?
На что ещё способна речь,
что из помоев кажет плечи?

 

В тусовках – грамотный народ:
общенье, в сущности, вербально.
Но вот иной раскроет рот,
и в самый раз – опять на пальму.

 

Распознаю издалека
места, где мудрствуют, оскалясь:
ни речи там, ни языка,
но мат и хрюканье – остались.


Тень тысяча девятьсот тридцать седьмого

Словно щупальца чудища дошлого
или цепкие пальцы мента,
выдвигаются страхи из прошлого
и впиваются в низ живота.

 

Что б ни высказал – станешь изменником.
Что б ни сделал – подставишь ферзя.
Ни сбежать, ни прикинуться веником,
ни по-доброму сдохнуть – нельзя.

 

По частям и распята, и продана,
и священна во веки веков,
что ж ты делаешь с внуками, Родина,
на глазах у твоих стариков?


Тоска-с, поручик

Теперь не время выверенных фраз,
добра-с и церемонных реверансов:
всю душу, сударь, вывернуть за раз
извольте без прелюдий и романсов.

 

Не в моде клятва, данная навек,
и медальон с божественным портретом,
любовь скорей похожа на набег,
чем на сюжет с космическим секретом.

 

Союзы нынче сплошь освящены
не трепетом волшебного контакта,
а расстановкой мужа и жены
на минном поле брачного контракта.

 

Я сам с годами в мелочном погряз,
хотя не забываю, где икона.
Тоска-с, поручик, вечная тоска-с,
и здесь она заведомо законна.

 

В густой штриховке медленных дождей
застряло небо, чёрное от чаек.
Всевышний молча смотрит на людей
и долго ничего не замечает.


"Не много их осталось – чудаков..."

Не много их осталось – чудаков, 
приверженных классическим приёмам.
Но каждый из оставшихся таков,
что под слова не просит чернозёма.

 

Поникли брови, выцвели глаза,
слежался пух на вздыбленной макушке,
но в каждой фразе – мысль, а не лузга,
и за словами чувствуется Пушкин.

 

Они живут отдельно от корней, 
считая с рук скупую мелочишку.
Пошли им, Боже, милостивых дней
и радости, неведомой мальчишкам. 


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2018»