Владимир Узланер[вне конкурса]

Ах, как бы вернуться обратно,
Назад в девятнадцатый век.
Уйти к благороднейшим братьям
От опустошающих вех.

Тебя ощущаю по песням,
И по человечным стихам.
Жилет и сюртук мне не тесен,
Старьёвщику их не отдам.

Я перья макаю в чернила,
Мне близок твой медленный бег!
Свою бескорыстность верни нам,
Добряк - девятнадцатый век.

Мы все пережили державу,
Но я узнаю по строкам:
Твой Лермонтов, наш Окуджава,
Творили назло дуракам.

Тебе без оглядки был верен
В двадцатом Андре Моруа.
Так, может, и я - в двадцать первом
Причалю к твоим островам.

         Пришли другие времена
         Взошли иные имена
                            Е. Евтушенко

Уходят наши времена,
Плотнее тёмные гардины.
Кумиров наших имена,
И ими взятые вершины,
Казались так несокрушимы
Назло годам и крикунам.

Вон тот смешил так много лет...
Казалось нам, когда он умер,
Что навсегда весь белый свет
Пребудет хмурым и угрюмым,
И будет в серое одет
Навек, и нам не зафортунит.

Лгать продолжаем жадно мы,
Что всё, быть может, поправимо?
И крутим записи... Умы
Надолго и необратимо
Впитали яркую картину
Когда-то радостной весны.

Как очень старые друзья
Мы собирались в чьём-то доме -
Беседы, споры, и нельзя
Солгать, мы все как на ладони...
Но разбрелись у бурелома
Уже поросшего былья.

Ветшают старые мосты,
И рвутся родственные нити
С ушедшим веком доброты,
Их ни на что не заменить, и
Без наших дружеских со-бытий,
Надолго ль песню сохранить нам
На расстоянии мечты?

В фиолетовых рощах контур лета размыт.
Снова я уплываю в тёмно-синие сны.
Светлых мыслей не видно сквозь завесу дождя,
Никого из поэтов эти сны не щадят.

В чёрных, с проседью синей, неприступных лесах
Возродились потоки, разрядилась гроза.
Ей вбиваются в землю, словно гвозди - мечты.
Там становятся тенью и луга, и цветы.

...
Только утренний август, пробиваясь в окно,
Краски смело разбавит, выльет мне на сукно
Тёмно-синих печалей и озоновых снов
Летне-жёлтые пятна, запах свежих лесов.

Жаль, что ночью обратно в злые сны упаду,
Стану пленником чёрных, с синей проседью - дум.
 

Стареющий добрый повеса,
Отбросивший жизненный крест -
Уйду я скитаться по свету
Искать экзотический лес.

Найду неоткрытые земли,
От дум излечусь и простуд.
Тропою проследую Древних,
Увижу - как гордо растут

У гор голубые деревья,
Приму их простые дары.
В пылающих клёнах согреюсь,
Их дивные тайны открыв.

Там вместе - и осень, и лето,
Весна, нет лишь только зимы.
Плоды с фиолетовых веток
Как в жертву мне принесены.

Останусь навеки, освою
Ту землю, а, может, и сам
Густой разноцветной листвою
К своим прорасту небесам.
 

Я - продолженье отражений несметных слепков бытия.
Я в зеркалах экспериментов - стекло и мальчик... для битья.
И, может, где-то в мире горнем слеплюсь - удачливый, иной
Из собственных нагромождений, и споров злых с самим собой.

Пока же мне, как зарисовке, доступны промахи, грехи.
Валяюсь в чьей-нибудь в корзине, как неудачные стихи.
Но вдруг создатель мой поднимет меня, как скомканный листок,
Расправит, вчитываясь в рифмы, в судьбу моих помятых строк.

И скажет - лучше и не надо. Ату его - какой он есть.
И недоделанного бросит в реальность под тяжёлый пресс.