Ольга Суханова

Мамин рецепт – с изюмом,
Медом и курагой.
Как о тебе ни думай -
Ты все равно другой.
В окна порыв норд-веста –
Бешено, по-мужски.
Липнет к ладоням тесто,
Надо еще муки.
Краем стекольным, бритвой
Строчки в письме. Прочти.
Есть за тебя молитва,
Нет за тобой пути.
Ни в кандалах к острогу,
Ни босиком в пургу…
Сырников на дорогу –
Что я еще могу?
Ехать тебе неблизко.
Поезд, вокзал, огни.
С горкою вышла миска.
Боже тебя храни.

А один говорил - никогда ничего не просить.
А другой уверял - мол, просите, дано будет вам.
Я у кромки стою: сверху небо, внизу котлован,
Мне упавшей звездой подмигнула высокая синь.

Что вверху, что внизу - темнота и не видно ни зги,
Только искры на небе и дождь по лицу проливной.
Все, о чем промолчала, - мое и осталось со мной.
Все, о чем попросила, - немедля досталось другим.

При чужих друг друга не узнавать –
Отводить глаза, как от пустоты.
У него кругом – высший свет да знать,
Да такие дамы! А ты - что ты...
В одиночку дома стелить постель,
Да торшер включить, да кота чесать…
…С разных входов тихо зайти в отель,
Где заказан номер на три часа.
Вместе в такт дышать. Обнимать, беречь,
Целовать в глаза, отводить беду.
Но таких коротких тревожных встреч –
Если повезет, то пять-шесть в году.
Разругаться вдрызг из-за пустяка.
Корвалол, такси, самолет к чертям.
Ничего, он будет меня искать.
Только он не станет - он горд, упрям.
Тридцать лет напрасно прождать письма.
Ухажеров гнать да смеяться вслед.
Хорошо, родной, напишу сама.
Или нет, приеду. Куплю билет.
Постарел, конечно, - за столько лет…
Ожиданьем встречи гореть, лучась.
Все продать до нитки. Купить билет.
Пролететь весь мир. Опоздать на час.

Разобьешь меня – подбери осколок.
Будет острым край, словно сто иголок.
Осторожно – пальцы бы не поранить –
положи в карман и припрячь на память.
Положи в карман да носи с собою.
От чего смогу – от того укрою.
Пересуды, сплетни и кривотолки
разлетятся в пыль от краев осколка.
Сберегу в степи и в долине горной.
Покажи, кому, – перережу горло.
Но извилист путь, и непрост, и долог, –
потеряешь ты оберег-осколок.
Удивишься, как все переменилось:
было ясным небо, и вдруг – немилость,
и к другим ушла от тебя удача.
А в траве осколок лежит и плачет.

Давний узел развязала - и свободная, ничья,
Я стою у трех вокзалов и рыдаю в три ручья.
Убежать, в нору забиться, - к черту, к тетке, в глушь, за край.
Чемоданы, люди, лица. Три вокзала - выбирай.
Стану птахой перелетной, юркой рыбкою в воде.
Мне билет куда угодно. Луховицы - это где?
Удержаться бы - но поздно. Я держалась, я не вдруг.
За окошком елки-сосны, да колеса тук-тук-тук.
Не рыдается, не спится. Как ни рви, не рвется нить.
Проезжаем Луховицы - надо было выходить.
Электричка, стой, зараза! Ладно, выскочу во тьму.
Полустанок, будка кассы. Мне билет. Куда? К нему.
И опять пойду по следу. Чуть бы сил и куражу.
Ты прости меня. Приеду - снова узел завяжу.