Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2017»

Людмила Зайцевская

Россия, Ростов-на-Дону


И сказать бы хотелось да нечего...

...и сказать бы хотелось да нечего было бы что сорвалось

прошепталось и место свое обрело в промежутке уже и давно

растеклось полносмыслием мягко играя оттенками стало бы

словом рожденным не в муках но в муках и чем разграничить

значения этих мучений ничем и поэтому я помолчу

 

но прозрачной смолою совсем без дыхания воздух висел

и обмазывал щеки и полдень стоячий примятые рыжие иглы

и осень рождалась во сне нарисованных сосен как будто

стволов лабиринты скрывали но церковь звенела я слышала каждое слово

и что же теперь говорить если нечего боже ну что же теперь

 

но подобен упавшему дереву был горизонт акварелен

лежали размытые тени и если угодно кому становись

кем угодно густеющим гулом небес проливных разливанных лугов

их не видно отсюда листом становись опадай на иголки придавленный

первою каплей и что же теперь если так что же делать теперь что же делать

 

и я помолчу даже стоило раньше словами в себе замерев

тишины не тревожить и ватные коконы будущих ангелов ветви

покачивал ветер и сумерки между деревьями прятались и проливались

тягучими красками днем не увидеть и слов не бывает зачем они эти слова

если я не любить не могу и любить не умею и что же мне господи что же теперь…


Я возвращаюсь верхом...

Я возвращаюсь верхом на пылящемся тусклом отрезке луны, отражённой в воде.

Камни в карманах, песок, мотыльки в волосах неживые уже, но зачем мне живые они?

Я бы могла рассказать о планете, которая ближе, чем дальше, чем шёпот барханов и шелест травы,

я бы могла рассказать тебе, мальчик, но руки пустые мои да и буквы закончились все.

 

Там целую вечность, мой мальчик, дышала дурманом, летала, топила, нагая, свой стыд и стремление вниз.

Небо текло облаками в меня, расстилало меня одеялом по берегу, как теперь быть,

если звёздами падали мысли и были они расчехлёнными, сонными, сочными, мимо природы вещей,

и даже ветер, я слышала, тихо, но слышала, слишком настырно на ухо шептал-целовал: позабудь.

 

Я возвращаюсь и вижу тебя, ты стоишь у плиты, варишь рис романтичнее кофе и думаешь вверх.

Эта ранняя осень, совсем ещё девочка, хочет к тебе прикоснуться и лезет в окно,

перешагнув подоконник, она тихим воздухом губы целует твои, обнимает, взлетает до лампочки, падает рыжим листом.

Ну а я улыбаюсь, мой мальчик, и радуюсь, радуюсь, осень признала тебя.

 

Но тебе до неё нет ни дела, ни мысли, и что за напасть эти листья, как тени дурных мотыльков!

В твоём городе сумерки, вечные сумерки, ночью и днём, одиночество в каждом углу...

И куда я вернулась, мой мальчик, и вся ли вернулась, не знаю, такие планеты всегда разбирают меня по частям...

и не больно, не страшно, не странно, а только отчаянье, только отчаянность, только печаль...

 


Не знаю зачем я тебе написала неровно и плача собой искажая идею любви...

Не знаю зачем я тебе написала неровно и плача собой искажая идею любви

ты знаешь когда облака застывают тогда обязательно кто-то небрежно лежит умирает

без возраста пола такой одинокий такая прозрачная все умирают

поэтому небо пускай остановится чтобы все разом и в дамки и чтобы не больно

и чтобы однажды и вдруг я тебя поцелую не сладко не пряно совсем безымянная

буду скользить на поверхности воздуха на самокате в ромашку гадаю узнаешь ли

знаешь ли станешь ли письма чернилами так по-старинному по-настоящему

буквами почерком так не бывает тебя не бывает наверное всё это градусы шарики

ртутные красные крокусы маки раскрашивать кисточкой тихо сидите не балуйтесь

там за окном генералы стоят контролируют уровень шума и ласточки падают

падают ласточки прямо в ладони холодными каплями ты обнимайся и пей это правильно

это весна чем ещё занимаешься ты или я или мы по отдельности все понарошку

и значит наверное подлинник это ведь что-то музейное аукционное редкое древнее

дактильной азбукой трогает дерево воздухи в городе ветер на радуге

стынет и тают конфеты и даже поэты не дружат с поэтами бешеный

компас окружности чертит и речка течёт вдохновенно спускается

диагональю в закатное медное арфой тугих проводов провожали

твои ритуальные танцы на первое что там обычно бывает семейное

суп или ссора усталые рыцари латы сложили унылые лица

напудрили полуулыбкой отменною ветер весна и наверное нервное


дождями пахнут камни ожиданий...

дождями пахнут камни ожиданий

плести из тины сеть прикрыть себя

нагую морем чайки умирают

всегда в одном и том же месте

лежат красивые и белые глазами

внимают пустоте глядят на небо

раскинув крылья обнимают бога

у чаек тоже варанаси есть

 

сухие водоросли

камни теплым боком

прижали землю изумрудны воды

живые чайки в небе рыбу завтрак

и тины запах сеть почти готова

стою на солнце обнимаю бога

а бог совсем не знает что он есть

 

накрыла море тень устали руки

плести и обнимать устали пальцы

и перья чайки спрятались на скалах

кто выжил тот забыл второе имя

кто выжил тот забыл меня такую

кто выжил тот почти не помнит бога

лежу сухие водоросли камни

смотрю тебе в глаза раскинув крылья


Этюд

Найти предмет, держать в руках, смотреть,

вложить возможность обретенья свойства

не изначального, но каждая частица —

уже предчувствие того, что можно

увидеть, наделить, забрать, забыть.

Под правильным углом от слова «угол»

останется пустая оболочка,

простой четырёхбуквенный экстаз,

через который весь абецедарий

вплетает в косы мировой язык.

 

За шторами угадывать метель.

Весь день шёл дождь, но к вечеру застыло.

И чья-то мать усердно раму мыла,

и чей-то муж ушёл к другой в постель.

А та, которой не хватило силы

его прогнать, сидела за столом,

уже потом, по факту, после бала,

и пачкала блокнот карандашом,

брала предметы, ставила, держала,

смотря на них под правильным углом.

 

 


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2017»