Подборка стихов, участвующая в конкурсе «45-й калибр – 2017»

Олег Тупицкий

Беларусь, Гомель


Памяти Осипа Мандельштама

ПАМЯТИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА

           «... у вечности ворует всякий,
           а вечность – как морской песок...»

Наш бивуак в верховьях Колымы
стоял в распадке на лесоповале.
Мы пни себе на топку корчевали
и ни черта не понимали мы.

С годами поумнели все немного.
Клянусь, что этих лиственничных пней
я не забуду до скончанья дней
и вспомню у последнего порога.

Живу, зажатый временем в тиски
двух дат, не холодею от тоски
смертельной и движеньями простыми
вперёд по мановению руки,
как бедуин на корабле пустыни,
дрейфую через вечности пески.

 


Памяти Николая Рубцова

ПАМЯТИ НИКОЛАЯ РУБЦОВА

             «... так замети меня к едрене матери,
             метель-метелица, ох, замети...»

Покоя не ищи. Покоя нет
ни на просторе моря-океана,
ни в глубине гранёного стакана,
когда ты по рождению поэт.

И сколько там ещё осталось лет
в запасе до последнего крещенья,
когда приказ покинуть помещенье
всё разрешит и выведет на свет?

Не суетись под выстрелом, подранок.
Коль ко двору придёшься – сунут пряник,
а взбрыкивать начнёшь – покажут кнут.

И если не зарежут, то распнут
или натянут шкуру на подрамник
чтобы лубок сварганить в пять минут.

 


Памяти Иосифа Бродского

ПАМЯТИ ИОСИФА БРОДСКОГО

             «... с красотою твоей
             и с посмертной моей правотою...»

Твой город распростёрся на Неве,
мой городок раскинулся на Соже,
но помыслы, сумняшеся ничтоже,
в единой зародились голове.

Мы параллельны, как прямые две.
Прохожий, на другого непохожий,
иду за асфоделями в траве
Аида и события итожу.

Всегда везде у всех одно и то же:
стою, как пилигрим на перевале,
дорога книзу в два конца ведёт.

Зачем затеял этот покер, Боже?
И если в дольний мир меня позвали – 
расклад из ряда вон произойдёт.

 


Памяти Владимира Набокова

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА НАБОКОВА
  
              «... нагорный снег, мерцающий в Тибете...»

Стучимся в двери. Двери на замке.
Мы сами двери (в том-то и потеха).
У каждого своя библиотека
лежит в его походном рюкзаке.

И я стучался. На краю земли
искал по вновь открывшимся приметам.
Я сутки просидел с другим поэтом
в пурге на перевале Мирали.

А он уже тогда сквозил – надмирный,
холодный и заоблачно памирный,
отточенный, как ферзевый гамбит,
крамольно эстетичный и надменный,
внетерриториальный, вневременный.
Такой, каким и должен быть пиит.

 


Памяти Марины Цветаевой

ПАМЯТИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

             «... и пусть тебя не смущает
             мой голос из-под земли...»

Посвистывают сплетни, словно плеть
свинцовая. Кто сдуру, кто сослепу
не различают Феникса по пеплу.
Пускай свистят. Они не могут петь.

Нет, не был тот исход в небытиё,
ни сердцем, ни умом необъяснимый,
услужливой молвой преподносимый,
последним своеволием её.

Вернулась в никуда из ниоткуда,
протанцевала босиком по пеклу
на звуки соблазнительных речей,
а ей за это родина-иуда
верёвку свила, затянула петлю
незримыми руками палачей.


Перейти к странице конкурса «45-й калибр – 2017»